— Газета! Газета! Правительство пало!
Большая стайка мальчиков моего возраста, в простой одежде, мчалась по тротуару. Оглушительно крича и размахивая газетами, они кидались к прохожим, вскакивали в проносившиеся мимо трамваи; мне они показались все замечательными.
— Экстренный выпуск! Специальный выпуск!
Вся улица звенела от их голосов, их стремительной беготни. Они в самом деле были великолепны: как мне хотелось быть среди них! И я решился к какому-нибудь из них обратиться. Я оттого еще так осмелел, что их работа была мне понятна. И потом, они тоже были мальчишки, как я.
Я приглядел паренька с самым добрым лицом (он казался немного старше меня) и очень вежливо спросил:
— Будьте так добры, скажите, где можно получить газеты?
Он смерил меня взглядом:
— Какие такие газеты, папаша!
Я смутился и почувствовал, что краснею.
— Ну, газеты… продавать… как вы.
— Ах так! Надо в редакцию топать, папаша!
Я очень обрадовался: наконец-то! Сердце так и бухнуло.
— А где она, редакция?
— Удостоверение-то у тебя есть? — раздался голос откуда-то снизу, от самой земли.
Я поглядел вниз и увидел человека, ползшего по земле, словно жук. Ног у него не было, в руках он держал деревянные чурки, ими отталкиваясь, и передвигался.
— Какое удостоверение? — спросил я, не поняв этого странного слова.
— Обыкновенное удостоверение… из полиции…
Я испугался.
— Из полиции? В полицию мне нельзя.
Все дружно расхохотались. Я опять смутился — бог их знает, что они обо мне думают, — и принялся рассказывать свою историю. Слушали с интересом, подошли и другие, но видно было, что мне не очень-то верили. Перебрасывались шутливыми замечаниями, по большей части очень грубыми. Да меня и трудно было понять: вокруг стоял такой шум, столько сновало людей, я сам не слышал собственных слов. Наконец тот, кого я остановил первым, сказал:
— Вижу я, папаша, что ты нам не доверяешь, ну и зря. А вообще-то неважно, я тебе помогу, чтобы ты не запросился назад, к своей мамочке. Завтра я закуплю вдвое больше газет, чем обычно; половину, с небольшой доплатой, получишь ты. Пойдешь с газетами подальше, на следующий угол. Вдвоем мы и продадим вдвое больше. Если застукает полицейский, скажешь, что ты газеты не продаешь, просто так взял мою пачку на минуту. Но для тебя самое лучшее, папаша, держаться от полицейских подальше.
Он поглядел мне прямо в глаза:
— Ну, по рукам, папаша? Я тебе задешево газеты продам.
— Но у меня денег нет, — промямлил я.
Он как-то странно поглядел на меня.
