Охламонам Ваньке и Василию было пятьдесят и сорок пять лет соответственно. Племянник со словами: «Хорошо, дядя Аким» – поспешил сесть, облегченно вздохнув. А Акимка, обжигая глазом Лизавету, продолжил:
– Хочу забрать тебя, Лизавета, к себе. Хозяйство у меня крепкое, ты знаешь. Всем хватит. Твоя родня тоже не будет в обиде. Ты справная женщина, я долго к тебе приглядывался. А девчонка от немца нам не помеха. Немцы народ аккуратный, трудолюбивый. Глядишь, через годик-другой будет гусят пасти. Не бойся, Лизавета, не обижу ни тебя, ни ребенка.
После тишины, повисшей в доме, добавил:
– И не попрекну!
Потом закончил:
– Я не совсем глухой, на одно ухо слышу!
И сел, поправив около себя палицу.
Между собравшимися наступила тишина. Каждый думал свое. Григорий, с точки зрения хозяина, решил, что и неплохо бы было, а наоборот, решились бы многие проблемы.
Анюта радовалась, что промолчала и не опозорилась, поверив, что пришли ее сватать.
Маня заинтересованно переводила взгляд на каждого по очереди, пытаясь угадать, что же будет дальше?
Лизавета молчала так, будто это вообще ее не касалось. Но в конце концов все уставились на нее. Маня успела испугаться и бросала на сестру сочувственные взгляды…
Лизавета подошла к столу, остановилась напротив Акима и степенно, с достоинством молвила:
– Спасибо, добрые люди, за честь, что оказали нашему дому. Я верю, Аким Евсеич, что вы не обидите ни меня, ни мою дочку. Но не приму ваше предложение.
У Акимки вырвалось чуть ли не с гневом:
– Почему?!
– Да потому, что боюсь пойти против своей судьбы! А судьбой мне определено быть Гансихой. Простите, если что не так.
Лиза, чуть склонив голову в легком поклоне, направилась в другую комнату. Уже с двери бросила жениху:
– А старик ты, Аким Евсеич, еще действительно о-го-го! Не то что некоторые. Им бы у тебя поучиться!
Воцарилась тишина. Племянники хотели было на ухо дяде пересказать то, что сказала Лиза, но Акимка поднялся и совершенно нормальным голосом, без надрыва, лишь с явным сожалением произнес:
– Жаль, сына у меня нет! Была бы она наша!
Вытащил из кармана маленький сверток, протянул его Анюте со словами:
– Малышке гостинец!
И пошел к выходу, племянники за ним. В доме было тихо, все молчали. Анюта, тем временем развернув узелок, сначала застыла, потом вскричала:
– Вы только посмотрите, что Акимка принес!..
Там был золотистый прямоугольный кусочек медовых сот.
На второй день после сватовства Маня, восторженно глядя на сестру, выдала:
