— За нее куда приятнее подержаться, чем за роскошную Мабель, если уж ты так настаиваешь на сопоставлениях, Литума, — уточнил капитан. Глаза его выпучились: он как будто видел прямо перед собой задницы двух дам и производил сложное сравнение. — Да, я признаю, что подруга дона Фелисито обладает изящным силуэтом, задорными сиськами, полными руками и ногами правильной формы, но вот нижняя палуба, как ты наверняка заметил, оставляет желать лучшего. Особо не ухватишься. Этот зад не смог развиться, не расцвел; в какой-то момент он словно бы атрофировался. Согласно моей классификации, это «робкий задок», ну, ты меня понимаешь.
— Почему бы вам не сосредоточиться на расследовании, мой капитан? — упрашивал Литума. — Вы же видели, как бесится полковник Риос Пардо. Такими темпами мы никогда не распутаем это дело и никогда больше не получим повышения.
— Я давно заметил, что тебя совершенно не интересуют женские задницы, Литума, — с печалью на лице и сочувствием в голосе изрек капитан. Но тут же улыбнулся и, как котище, облизал губы языком. — Уверяю тебя, этот дефект сформировался в пору подросткового созревания. Хороший зад — это самый священный дар, которым Господь наделил женщин, чтобы осчастливить мужчин. Даже в Библии об этом сказано — как мне говорили.
— Разумеется, они меня интересуют, мой капитан. Но у вас это не просто интерес, но одержимость и порок, при всем моем к вам уважении. Давайте же, наконец, вернемся к паучкам.
Они еще долго читали, перечитывали и изучали слово за словом, букву за буквой, черточку за черточкой в письмах и рисунках шантажистов. Они подали в Лиму запрос на графологическую экспертизу анонимок, но штатный специалист в это время лежал в больнице после операции по удалению геморроя; он получил отпуск на две недели. В один из таких дней, когда они сличали письма с образцами почерка преступников, которые хранились в прокуратуре, в голове Литумы, словно искорка в темноте, промелькнуло одно подозрение. Просто воспоминание, ассоциация. Капитан Сильва заметил, что его подчиненный ведет себя как-то странно:
— Ты как будто не в себе, Литума. Что случилось?
— Ничего, мой капитан, ничего, — пожал плечами сержант. — Так, ерунда. Просто мне вспомнился один старый знакомец. Он повсюду рисовал паучков, если память мне не изменяет. Понятно, что все это бредни.
— Понятно, — подтвердил капитан, впившись глазами в Литуму. Он склонился к самому лицу своего подчиненного и заговорил совсем другим тоном: — Но поскольку у нас сейчас нет вообще ничего, то и бредни — это лучше, чем ничего. Что это за тип? Давай рассказывай.
