— Нет, я не напишу ему, — ответил он, смутившись. — Мало ли что я сказал! Бог знает, что это за человек.
В свою очередь, я пожалел, что напрасно обидел Василия. Я потрепал его по голове и сказал:
— Мой друг, поверь мне: ни Набоков, ни кто-либо еще из них ничего никогда для вас не сделает.
В тот же вечер у меня был разговор с Романом.
— Расскажи-ка мне, Роман, откровенно, — спросил я его, — что говорят солдаты насчет революции?
— Разные вещи, — ответил он уклончиво.
— Что, например?
— Ну, говорят, Ваше Превосходительство, что господа Императора сбросили, значит, сами заместо Императора будут.
На мгновение он умолк.
— Ну и что же?
— Ребята так говорят, — снова начал он, но было очевидно, что он разделяет их мнение. — Ну, товарищи и сказывают: почему же одним господам быть заместо Императора? Когда был Император, господа стояли около Него, как мы были около господ, т. е. мы все были под Императором. Ежели нет Императора, зачем нам и господа-то? Мы и без них обойдемся. Говорят, что теперь сбросят господ. Они Императора прогнали, мы их прогнать тоже можем. Потому что, говорят, с какой стати господа будут править нами без Императора? Ребята так говорят, Ваше Превосходительство, — закончил он.
И в интонациях, с которыми он говорил, чувствовалось, что то, что он заявил, выражало и его глубокое убеждение, хотя он и старался не показывать его, чтобы не причинить мне боли.
На следующий день я пересказал наш разговор начальнику штаба.
— Плохи дела, Ваше Превосходительство, — ответил он мне. — Мои военные писари – тоже честные ребята, но они сильно изменились и без конца разглагольствуют. Один из них особенно усердствует. Вы его знаете: школьный учитель, бородач. Должно быть, принадлежит какой-то партии. Он послал приказ, который вы написали по поводу отречения Императора, в газету «Социал-демократ». Он сказал, что там вам устроят разнос за этот приказ! Что делать, теперь ничего невозможно исправить. По приказу Гучкова они могут вступать в какую угодно политическую партию. Эх, Ваше Превосходительство, измажемся мы в этой революции. Она всех в грязь окунет. Смотрите, мы уже принесли присягу Временному правительству. Чем дальше – тем хуже. Мы все измараемся – и вы, и я!
И правда, кажется, это произошло уже на следующий день после нашего разговора.
Тот же Николай Захарович Неймирок пришел ко мне с рапортом.
— Ваше Превосходительство, германцы не успокаиваются. Они продолжают забрасывать наши окопы прокламациями. С этим надо кончать. Командиры частей предлагают отправить им в ответ другие прокламации. Мы уже составили одну с помощью Оскара Пуля
