Император Николай II и евреи | страница 10



Настоящий приказ прочесть во всех ротах, батальонах, полках, экипажах, батареях и прочих строевых и нестроевых командах.

     Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов.


После прочтения этого приказа я сделал следующее примечание:

«Поместить это в архив без опубликования, так как во всех частях дивизии уже установлены требуемые отношения между офицерами и солдатами».

Но это не особо на что-либо повлияло.

На следующий день я получил приказ от 5 марта за № 114 от военного министра Гучкова, который уже невозможно было убрать в архив, и который по своему смыслу был сопоставим с приказом № 1, цитированным выше.

Вот его содержание.


Я приказываю:

1) Отменить наименование «нижний чин»; в подлежащих случаях заменять его названием «солдат».

2) Отменить титулование, заменив таковое формой обращения: «г-н генерал», «г-н полковник», «г-н штабс-ротмистр», «г-н хорунжий», «г-н врач», «г-н чиновник» (или по должности, например, «г-н казначей»), «г-н унтер-офицер» (или по званию «г-н отделенный») и т п.

3) При обращении ко всем солдатам как на службе, так и вне ее, говорить им «Вы».

4) Отменить все ограничения, установленные для воинских чинов, статьями 99-100-101-102-104 устава внутренней службы, воспрещавшими курение на улице и в общественных местах, посещение клубов и собраний, езду внутри трамваев, участие в качестве членов в различных союзах и обществах, образуемых с политической целью, и пр.


В тот же день, т. е. 6/19 марта, я получил от начальника штаба армейского корпуса телеграмму за № 2951, в которой говорилось:

«До конца сегодняшнего дня вы должны отправить отчет о результатах обнародования государственных актов и реакции на них для передачи командующему армией».

Я срочно потребовал письменный отчет по этому вопросу от всех частей, находящихся в моем распоряжении, и в десять часов вечера отправил в штаб армейского корпуса следующую телеграмму за № 409, составленную на основе отчетов, которые были подготовлены для меня:

«2951. Новость о формировании ответственного правительства была принята с пониманием и даже вызвала некоторый энтузиазм. Что касается манифеста об отречении Императора, то на большинство частей он произвел заметное разочарование. Часть солдат и офицеров даже плакала. Большинство испытывают тревогу, удивляются, как Император мог отречься в такую трудную минуту, и задаются вопросом: не произошло ли это событие под принуждением? В целом можно сделать вывод, что в глазах всех фигура Императора по-прежнему остается священной, а за деятельностью по переустройству нашей политической жизни внимательно наблюдают, понимая, что основной задачей является разгром врага».