Я зло метнул взгляд на ангела, но он лишь усмехнулся и поднял руки в знак молчаливой сдачи.
— Мы придем сюда завтра утром, — сказал я, расправляя крылья, — сделай все к этому времени.
Не оглядываясь на ангела, я взмыл в ночное небо, и слился с ним, став просто ночной тенью. Слова Велонсия, однако, волновали меня. Как сказать Агнэе, что ей жить недолго осталось? Что она, просто еда для моего отпрыска? Без жертвоприношения мой отпрыск, возможно, так и останется простым полукровкой. Нужна именно она…
Я тряхнул головой. Глупости. Это все моя кровь. Она делает меня таким параноиком. Если бы не это, я бы и сам свернул этой девчонке шею, даже не взглянув.
В эту секунду по телу прошла нехорошая дрожь, как от волнения. Но это волновалась Агнэя. Что-то ее встревожило. Однако теперь, я чувствую некую примись жалости и сострадания. Интересно, что там происходит…
* * *
— Мирош, пожалуйста, иди домой, — взмолилась я, выглядывая из окна на улицу.
— Агнэшка, впусти! Я… я все понял! Ты была права!
Мирош стоял под моим окном. Но даже в ночной темени, я видела, как опухли от выпитого, его глаза. Он вообще редко пил. А тут, наверное, постарался на славу. Еще и разбудит соседей… на утро, вопросов будет, не оберешься!
— Я сейчас выйду, — сказала я. — Стой на месте.
Я мрачно вздохнула, кинула взгляд на ребенка. Спит. Сопит так забавно и ручки сложил под щечкой. С ним ведь ничего не случится? Я тут рядом. Успею быстро вернуться.
Накинув на плечи свою вязаную кофту, я вышла за дверь и закрыла ее. Стараясь не скрипеть половицами, я прошла по тихому и сонному коридорчику до лестницы. Спустившись, я достала ключик из-под пустой бочки, около входа. Я повернула ключик в замке и открыла дверь и чуть не столкнулась с Мирошом.
— Я же сказала стоять на месте! — зашептала я громко.
Руки Мироша тут же обвились вокруг меня, и мне в лицо ударил крепкий запах алкоголя. Сколько же он выпил?!
— Агнэшка, — страстно прошептал он, обнимая меня крепче и стараясь поцеловать. — Я так… переживал! Ты ушла, а я себе места найти не мог…
— Я вижу, как ты его себе найти не мог, — буркнула я. — Поплелся в трактир и напился! Отпусти меня!
— Не отпущу, — пьяно проговорил Мирош, закрывая за собой дверь, и мне пришлось отойти назад, чтобы не шуметь лишний раз. — Я все… обдумал. Ты была права! Мы с тобой мир увидим! Я уже сказал… отцу. Пусть он и его… лекарская лавка, горят в Пекле.
— Лекарство, дело всей твоей жизни, — мрачно сказала я, пытаясь убрать его руки со своей талии. — Ты сам так говорил.
