— Вы понимаете. Вы мыслите, как создатель. Вы имеете право узнать.
До столкновения оболочки глаза с иглой, тоненькими охватами, раскрыв веки, целясь точно в середину зрачка.
Вместе с потом, у Адена проступил и животный ужас.
Стремясь машинально двигаться из стороны в сторону, раскачать зажимы, вырваться, забившись в угол, где пододвинув ноги и закрыв голову руками, от неминуемой ежесекундно спускаемой иглы.
Безумно близко, оставив в видимом поле исключительно тонкий инструмент, и рвано режущую боль входа.
Лицо Адена исказилось, инородным телом пронзаясь насквозь область зрительного тракта до коры головного мозга.
За место боли, в сознании всплывали символы, как на увиденных монолитах, стенах храма.
Как песок по ветру, растворяясь, от символов переходя в буквы и выстраиваясь в слова.
В загромождении долгих предложений, за ними стояла многогранная, конусообразная станция.
Нагревшись, от себя долгим лучом бья ровно в лоб Адена, выжигая на коже рисунок трёх столбов из звёздных облаков, а окончив — градом рассыпавшись на мелкие детали, в ударной волне испарившись.
В этом моменте всё прекратилось и, будучи отпущенным, Аден, едва поднявшись уволился о край стены.
Древняя машина исчезла, как, никогда не существовав.
Под осыпь потолка и стен, за руку Адена затягал Ганкер, крепко сжимая окровавленный бок.
Невмочь отчаянно достучавшись сквозь беспомощное состояние, от пары ударов по щеку Адену, силой одёрнув, повернув головой в сторону.
Кое-что, заметив, Аден напрочь остановился, с пророческим голосом зачитывая вслух символы:
— Начни свой путь, и ты поймёшь. Увидь и вознесись. Узнав личину бытия, создателем слыть начнёшь. В столбах ты сотворения, путь истинный найдёшь.
— Столбы сотворения? — в итоге расслышав голос Ганкера, тот ошарашенно спросил.
Тем временем треща, пирамида оседала, трескавшись по полу, шли долгие полосы, в новообразованной бездне похоронив саркофаг и большую часть зала с сокровищами.
Пустившись в бег, оба вылетели из самозаваливающегося храма.
Рухнув верхушкой вовнутрь себя, тягучей трясиной подхватывая и тысячи плит и очерки города, ночных ближайших дюн.
Вот так без остановки, пока дальние осветительные лучи Горгоны, не ослепив, промчались в округе.
Совсем близко, ещё каких-то пол часа ходьбы до космолёта, задумчиво поглядывая на Адена Ганкер затеял разговор:
— После всего, что ты будешь делать? Я имею в виду, потом, когда всё закончиться. Возможно, может быть так, что изменится весь мир. — капитан странно ухмыльнулся и глядя на никакую реакцию со стороны собеседника, уныло махнул рукой.
