Не испытывая чужое терпение Ганкер свистнул, как тут же из трапа спустился Зак, схватив за шкирку и ведя троих невольников.
Звеня своими магнитными наручниками, он не упускал шанса, подталкивать их ударами в спину, громко бранясь, зачастую неверно выговаривая то или иное слово.
— Хм.
Осторожно обступив Ганкера, лысый обошёл каждого закованного.
Особое внимание, уделив Винн, рукою гладко, не отворачивая своего взгляда от неё, пройдясь вдоль груди и схватив за обе руки, по очерёдности осмотрев их.
— Какая жалость. — проводя по её щеке, ощущая дрожь и страх. — Такая красота и так загубить.
Что касается двух других — Аден удостоился крепкого удара, в целях проверки физического состояния и Голи в виде презрительного взгляда и не понимающего жеста.
— Твоя цена? И низкорослый. — указывая на Голи. — От него может быть толк?
— Двадцать пять. — уверенно высказался капитан. — Смышленый, к тому же техник. Такой стоит дороже любой, даже самой лучшей шлюхи или невзрачного слуги.
Умиротворённость с лица лысого представителя пропала, он вновь нахмурился, подойдя впритык к Ганкеру.
— Дайка я тебе кое-что проясню. Во-первых — это ты на своём корыте припрёрся к нам. — представитель оглядел украшенные огнями башни. — Ко мне домой. Во-вторых, ты! — он умышленно сделал акцент на последний слог. — Из запрещённого вида. Даже пускай и в какой-то мере, пока, ещё полезен.
В воздухе повисло напряжение, каждый ощущал кожей лёгкое игольчатое покалывание.
Это грозовые облака — типичное для Негал ежедневное явление, своими бурями всегда знаменующие скорый конец или начало дня.
— Ладно. Пятнадцать. — спокойно произнёс Ганкер.
Улыбка из сорока пяти зубов, где шестнадцать были острыми, засверкала на нём.
— О! — лысый воскликнул от такого предложение. — Так просто? Быстро же ты сбросил цену.
— По рукам?
— М-м-м. — вновь нахмурился лысый. — Скажи, тебя никогда не смущало то, чем ты занимаешься? Не мучала ли совесть или скажем, месть и преследования?
В ответ Ганкер громко рассмеялся, манерно зарядив Адену хорошего подзатыльника.
Деловое предложение было скреплено крепким рукопожатием и дружеским обоюдным похлопывание по плечу.
Приглашая с собою проследовать на Тета — так гласили гигантские навесные символы ближайшей башни.
Здесь группа разделилась, ведя повествование с двух разных ракурсов.
Жизнь на Тета кипела, переполняя избытком человеческих голосов, снующих туда-сюда по многочисленным навесным переходам и занятых, как единый механизм.
