— Почему ты мне не рассказала? — задал он вопрос, от которого у нее подкосились ноги.
В глазах потемнело, и она еле справилась с дурнотой. Значит, Вера Павловна не удержалась и открыла ему ее тайну? Ну что ж… Шура и не просила хранить все в секрете. Она и не подумала, что начальница может действовать за ее спиной. Только теперь он от нее ждал ответа, а она совершенно не знала, что может сказать.
— А ты бы стал слушать? — осенило ее, стоило вспомнить, как они тогда расстались.
— Могла бы попробовать, — настаивал он, не приближаясь и не убирая рук.
Ситуация перерастала в неловкую. Кроме того, Шура чувствовала, как от его близости в ней разрастается возбуждение, и щеки заливает краской стыда.
— Теперь ты знаешь, это что-то меняет? Ты все равно будешь ненавидеть меня, — прошептала она, отворачивая голову, лишь бы не видеть сочувствие в его глазах. Это совсем не то чувство, которое ей сейчас было необходимо.
— Это меняет все, — ответил он, беря ее за подбородок и поворачивая лицом к себе.
— Это объясняет твое поведение.
— И что? — посмотрела на него в упор Шура.
— А то, что я был дураком.
— Когда? Когда спровоцировал меня на ту ночь?
Раз уж он завел разговор на эту тему, то она намерена все выяснить, чтобы больше между ними не оставалось недомолвок.
— Нет. Когда отпустил тебя.
Она молчала, пытаясь представить, что бы было, задержи он тогда ее. Как ни крути, а ничего хорошего из этого не выходило.
— Нет, все правильно. Иначе было бы еще хуже, — проговорила она.
— И больше нет Шер? — допытывался Слава.
— Я уже не знаю, кто есть, а кого нет. Знаю только, что все изменилось.
— А почему, знаешь? — Слава приблизил к ней свое лицо, и Шура почувствовала, как трудно становится дышать, насколько сильно хочет его поцеловать.
— Потому что Шер влюбилась, — ответила она, практически касаясь его губ своими, но не рискуя даже пошевелиться.
— И добилась своего, — так же, боясь пошевелиться, ответил Слава.
— Чего именно?
— Того, что я не могу не мечтать о повторении той ночи.
— Только этого?
— Нет, не только. Но сначала вот это, — он прижался к ее губам, и мысли фейерверком взорвались в ее голове.
Поцелуй длился бесконечно долго, но Шуре даже этого показалось мало.
— Я не знаю, в кого сильнее влюблен — в трепетную и нежную Шуру или опытную и властную Шер, — признался Слава, оторвавшись от ее губ, но не выпуская из своих объятий.
— Для тебя я могу быть и той и другой, — счастливо улыбнулась она.
— Только давай придумаем тебе другое имя, — после очередного поцелуя предложил он. — Как на счет Маты Хари?
