Вот и сегодня, придя с работы, поужинав, она достала томик Стендаля и забралась с ногами на диван. «Красное и черное» она читала когда-то в детстве. Тогда на нее произвела неизгладимое впечатление история всепоглощающей и трагичной любви. И сейчас ей захотелось освежить ее в памяти.
Звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. К ней разве что соседка иногда заходила, чтобы попросить сахар или соль. Но она никогда не звонила в дверь, а обычно стучала. Кто бы это мог быть? Даже такая мелочь что-то всколыхнула в ее истосковавшейся по общению душе, заставляя трепетать ее от предвкушения.
Распахнув дверь, она замерла от неожиданности, встретившись взглядом с такими родными и желанными глазами, воспоминания о которых она уже похоронила глубоко в себе.
— Привет! — произнес Слава. — Пустишь? — кивнул он вглубь квартиры.
— Конечно! — опомнилась она, отходя в сторону и пропуская его. — Проходи…
Шура чувствовала слабость во всем теле от одного его вида. Спрятала руки за спину, потому что они внезапно мелко задрожали. Вопросы роились в голове, но все их затмевала радость, что она видит его. Вот уже три недели он ей не попадался на глаза даже случайно. Она не искала встречи, а он, по всей видимости, старательно ее избегал. И вот теперь он тут.
— Как живешь? — спросил Слава, оглядывая ее скромных размеров коридор.
— Нормально, — ответила она, лихорадочно соображая, что еще можно сделать или сказать. — Хочешь чай или кофе? — не придумав ничего лучшего, предложила она.
— Не откажусь, — улыбнулся Слава, и на душе ее сразу потеплело.
Все время, пока закипал чайник, и Шура заваривала чай, Слава сидел молча за столом и разглядывал ее, заставляя нервничать еще сильнее. Когда несла к столу чашку, полную кипятка, невольно расплескала его и обварила руку.
— Больно? — схватил чуть не плачущую ее Слава за руку и подул на место ожога. — Нужно поставить под холодную воду.
Он подвел не сопротивляющуюся Шуру к раковине и подставил ее руку под холодную воду. Сам он прижимался к ней сзади, держа ее руку под краном. Она чувствовала его дыхание на своих волосах, щеке… Возбуждение росло, а вместе с ним неловкость от ситуации. Она считала, что не имеет права так реагировать на его близость.
— Уже прошло, — пробормотала Шура, высвобождая руку и закрывая воду.
Она повернулась к нему в надежде, что он отойдет и выпустит ее из кольца своих рук. Но этого не произошло. Напротив, Слава оперся о раковину по обе стороны от нее, разглядывая ее лицо и обдавая жаром своего дыхания.
