Прямо с койки | страница 16



– Четыре килограмма двести тридцать грамм, пятьдесят пять сантиметров, – диктовала врач.

Его положили мне на грудь, и он возлежал, весь в складках, как инопланетный Йодо, плаксиво жмурясь щелками глаз на яркий свет.

– Импринтинг, – спохватилась я.

Младенца приложили к груди мужа, уже ничему не удивлявшегося и словно оцепеневшего.

В права вступила неонатолог, и снова началась кутерьма: новорожденного взвешивали, оценивали по Апгару и заворачивали в первое одеяние. Показали куклу в тугом конверте из пеленки и утащили в детское отделение, пообещав вернуть утром. У меня не было сил сопротивляться: длившееся девять месяцев ожидание разрешилось настолько благополучно, что мне, так натренировавшей себя готовиться к худшему, даже не верилось.

– Природа тебя бережет, – сказала мне врач, но сил радоваться уже не было.

Пакеты перекочевали за мной в родильный отсек. Из того, что с провиантом, торчала палка колбасы, и тут я поняла, что хочу всего разом: есть, пить, курить и, наконец, помыть голову! В создавшейся ситуации можно было только подкрепиться.

– Ты ведь тоже не успел пообедать? – спросила мужа и показала глазами на пакет.

– Это же операционная! – шепотом напомнил он мне. – Помнишь, мужика с бутербродом выгнали.

Как только младенца унесли, кутерьма улеглась – мы просто ждали, пока подготовят одноместную палату.

– Правильно и сделали: он крошил, наверное. А мы без бутербродов. Там в пакете и нож есть.

Врач заглянула в родилку и застала нас уплетающими за обе щеки колбасу с сыром. Муж попытался незаметно задвинуть под родильное кресло ополовиненный пакет, из него выкатились мандарины – прямо ей под ноги.

– Сказали бы, что проголодались, вам из столовой ужин принести могли!

Наконец, за мной пришла санитарка с каталкой и объявила мужу, что пакеты она больше не потащит – это его обязанность. Спускаемся на первый этаж.

– Не надо никуда катить, – бодро начала я. – Сама могу потихоньку дойти.

– Что ты, что ты! – запричитала вокруг вновь собравшаяся родильная бригада. – Зачем идти, когда можно доехать!

Уложили на каталку и повезли к лифту. Вечером на дородовом отделении было скучно, и девочки часто прохаживались возле дверей родильного блока, особенно если знали, что они закрылись за кем-то из товарок. Первым всегда проносили спеленутого младенца, и все гадали – чей?

Когда двери распахнулись, я увидела свою палату в полном сборе. Они радостно махали мне руками, я с досадой – им: чувствовала себя раненым Щорсом, которого выносят с поля боя, а ведь как красиво я могла бы выйти.