«Неужели все!?»
Танк, проехав еще метров десять, дернувшись, застыл. Из пробитого двигателя тонкой, едва заметной струйкой шел дым.
– Коля, посмотри – кивнув в сторону телеги, проговорил Сашка. – Андрюха это, Андрюха Штайнер.
– Ззздравствуйте, Ккколя. – Андрей, ловко спрыгнув с телеги, пожал ему руку.
(Жив наш пулемётчик, еще повоюем) – размышлял Стройников.
Он как-то спросил Андрея:
– За что три месяца в штрафбате воевал?
– За то, что Штайнер, а был бы Иванов, не отправили бы.
Предок Андрея был обрусевшим немцем, жил в Белоруссии. После начала войны был расстрелян как враг народа, а Андрей, отслужив полгода, попал в штрафбат, за то что не побрился и имел «бородку, почти как у замполита».
– Как у тебя дела? – вглядываясь в лицо, иссеченное осколками, спросил Стройников.
– Ничего, попотихоньку. Получу пууулемет в полку, и снова встрой.
– Так держать! А вот и наш старшина быстрехонько он управился.
Михась подал Николаю длинный тулуп, шапку-ушанку и положил на телегу продукты.
– Сымай шинель.
– Откуда дровишки? – натягивая тулуп, спросил Николай.
– У сибиряков обменял на шинель твою и ( вздохнул он ) на полкило сальца. Получил я тебе тушоночки, пару банок, спичек, чаю, сахарку, да печения англицкого. На вот, возьми – протянул он кулек – Махорка добрая. – И зашагал к складу.
Отдав курево и друзьям, Николай, будучи не курящим, сел на телегу укутавшись в новую одежку. Застегивая пуговицы, он нащупал три небольших дырки на животе. Распахнув тулуп, Николай увидел засохшие сгустки крови. Подойдя к канавке с водой, которая уже успела покрыться ледяной коркой, Стройников раскрошив тонкую наледь принялся смывать чужую кровь. Так как она уже основательно впиталась, Николай бросил эту затею и вернулся к телеге.
Шустрый старшина уже сидел за вожжами и, подтрунивая старых кобыл, погнал их по дороге за колонной грузовых автомобилей.
Зима накрывала всех белым покрывалом. Снег крупными хлопьями падал с небес. Проезжая мимо полуразрушенной деревни, вдалеке они услышали грохот артиллерийских залпов, словно читая мысли Николая, старшина сказал:
– Нам туда – кивая головой в сторону раскатов.
Бурые сумерки сменил рассвет. Заночевав в деревне, бойцы собирались в дорогу.
Закинув неполную канистру керосина на нехитрый скарб, Мирошниченко достав из соломы молоток, подошел к парнишке, прибивающего кривыми гвоздями доски в сарае. Он ловко орудовал большим голышом, выправлял гвоздь, брал доску и в три удара загонял его по самую шляпку.
