– Не найдёшь. Район теперь делится на Старый и Новый. В Новый не попасть – там с некоторых пор посёлок индивидуальных владений. Охраняемая территория больших людей.
– Пожалуй, – согласился Леон.
– Не надо было спешить с продажей бабушкиного дома, – сказал он через минуту. – Кто ж знал, что теперь за эти развалюхи, за место будут платить такие бабки?
– Плюнь и забудь, – посоветовала я. – Как я забыла. Нет, ну правда, сколько можно травить себя?
Леон выразительно сплюнул и посмотрел на меня.
Мы обошли монастырь кругом. День стоял отличный, на стоянке сгрудились двухъярусные автобусы. Водители стояли кучкой, негромко переговаривались. Туристов перед воротами не было, но дальше, где шли аллеи с сувенирами, тёк их пёстрый говорливый поток. Говорили по-английски, но из-за расстояния я не расслышала ни слова. Леон заметил, что я прислушиваюсь:
– Как язык?
– Могу работать синхронистом.
– Let’s try?[4]
Я скривила губы, он сделал укоризненное лицо, я показала ему язык, и мы пошли дальше. Свернув налево, мы долго смотрели на противоположный берег и на отражение монастыря в воде. Отсюда река казалась величественной, а мост – лёгким кружевом, непонятно какой силой удерживающий бегущие по нему машинки.
– Если мне и бывает чего-то жаль, то вот этого неба, – сказал Леон. – Вот этого берега и реки с отражением. А вообще после тридцати принято предаваться некоторой рефлексии по детству, тебе не кажется? По детской невинности.
Я пожала плечами. Леон бросил на землю пиджак, и мы уселись, тесно прижавшись друг к другу.
Мы помолчали, потом Леон вдруг сказал:
– Денис слишком правильный. И, когда он попадает в ситуацию, в которой правильность имеет две стороны, он теряется. Не знает, как ему поступать. Он всегда был таким, сколько я его помню, а помню я его… ну, наверно, лет с пяти… Лучшего друга, чем он, у меня не было и нет. Поэтому, когда он стал за тобой ухаживать, я только радовался. Что может быть лучше – сестра и лучший друг! Посмотри, как удачно сложилось у наших родителей: наши мамы вышли замуж за друзей и всю жизнь живут душа в душу. Полное взаимопонимание, такой мощный семейный клан…
– Ты даже не представляешь, как я счастлива, что они все отсюда уехали, – сказала я. – Если бы моя мама решила вернуться, уехать пришлось бы мне. Но ты лучше не говори про Дениса. Мне плохо от того, что я обманулась в нем.
– Послушай. – Леон повернулся ко мне. – Ты не обманулась. И он не обманулся. До определённого времени вы действительно были друг для друга всем… Но так бывает, и часто: до какого-то времени люди схожи во взглядах, а потом начинают отдаляться, всё больше и больше… У одних это становится новым стимулом быть вместе. У других приводит к разрыву… Что поделаешь? Мы все живые люди, это жизнь.
