Ехал я как-то по дороге и долго размышлял о том, сможем ли мы с нашими заокеанскими «друзьями» когда-нибудь понять друг друга. Долго я думал и наконец пришел к печальному выводу, что вряд ли это когда-нибудь произойдет. В противном случае либо они должны будут преодолеть «земное тяготение» и повернуться от наслаждения к блаженству, либо мы должны будем отказаться от поисков «абсолютного добра» и поклониться «золотому тельцу».
Как-то невесело стало мне после таких мыслей и, раздосадованный, поехал я дальше.
Ехал я как-то по дороге и вспомнил, как во время богослужения на Страстной седмице стоял напротив иконы Господа в терновом венце. Неповинная кровь стекала на Его Пречистый Лик. И содрогнулся я вдруг от мысли: ведь на моей голове митра, которая символизирует терновый венец, а во мне нет ни должного смирения, ни должного терпения, ни должной доброты. А Он смотрел на меня с любовью, истекая кровью от человеческой жестокости. Господи! Ну почему мы не можем, наконец, остановиться и перестать делать Тебе больно своими грехами и почему нам иногда так трудно услышать Тебя?!
Я ехал по русским дорогам, а в голове эхом раздавалось: «Почему? Почему? Почему?»
И поехал я дальше, радуясь как ребенок, а за окном простирались непостижимые в своей красоте русские просторы.
Ехал я как-то по дороге и понял вдруг простую вещь: если бы Господь не нашел места в моем сердце, я ни за что и никогда не вынес бы тех испытаний, которые выпадали на мою долю, а особенно – предательства со стороны тех, кому верил. От этой мысли на сердце стало гораздо легче, и я тут же забыл о своих обидчиках и тех, кто предал меня, и поехал дальше, любуясь весной, которая вовсю буйствовала за окном.
Ехал я как-то по дороге и увидел неожиданно краешек солнца, медленно выползающего из-за горизонта. Оно становилось все больше и больше. И вот, еще мгновение – и отчетливый красно-оранжевый шар почти разлился по небу.
И так стало радостно на сердце от того, что у нас есть и это ласковое и таинственное солнце, и это лучезарно-голубое небо, и этот чистый утренний воздух, который можно вдыхать полной грудью, что я возрадовался, словно дитя, и поехал дальше.
Ехал я как-то по дороге и любовался чудными просторами, и вдруг такое умиление пришло на сердце, что я невольно зашептал: «Какое счастье, что мы живем в России и имеем возможность молиться и сверять свою жизнь с нашими великими святыми. Да мы и живы потому, что живо наше православие!..»
