В 1995 году у меня после родов очень заболело сердце. Врачи назначили капельницы, уколы, таблетки… Мне ставили диагноз «предынфарктное состояние». Весь год я жила на одних лекарствах. Мама предложила сходить к Вере Алексеевне.
Я до сих пор помню, как пришла к ней первый раз: кругом – чистота, в доме уютно, светло. Она сидит – спокойная, читает. Спросила, как мы живём, про родителей, а потом начала меня смотреть, лечить. И каково было моё удивление, когда оказалось, что боли у меня не от сердца, а «сорван» пупок. «Забудь про таблетки, – сказала Вера Алексеевна. – Вот сейчас тебе пупок поправлю, и забудешь про боли в сердце».
Поначалу к ней ходило не так много народа, и мы могли просто побеседовать. Вера Алексеевна рассказывала, что, когда у неё ещё были овцы, одна овечка не могла родить. Говорит: «Вижу, два ягнёнка идут хорошо, а третий – больной, никак не развернётся. Вот и решила помочь». А я спрашиваю: «Как?» А она: «А руками взяла да выправила».
Потом про кошку рассказала: «Принёс сын котёнка: передними лапами чапается, а задняя часть раздроблена. Оказывается, котёнок под машину попал. Жалко стало. Стала косточки складывать. Целые сутки с ним работала. Кишечник зашила. Несколько операций сделала. Смотри, вон как прыгает!» И правда, только она это сказала, я увидела, как очень красивая кошка, величаво сидевшая на диване, через минуту соскочила и начала играть с бумажкой, да так резво, что даже трудно представить, что каких-то шесть месяцев назад она чуть не погибла!
Рассказывала Вера Алексеевна интересно, неторопливо; смеялась заразительно, от души. Я бывала у неё часто: то детей привозила, то мужа, то с мамой ездила.
Однажды у мамы заболела корова: на вымени и ногах появились нарывы. Корова слабела, ей становилось хуже и хуже, и уже она даже плохо вставала. Мы взяли сметану и поехали к Вере Алексеевне. Мама плачет. А Вера Алексеевна прямо с порога спросила: «Что? Корова болеет?» Взяла сметану, стала что-то шептать. Потом повернулась к нам и говорит: «Кому в руки молоко дала? Кто приходил за молоком?» Мы вспомнили, что один раз приходила женщина с трясущимися руками и попросила банку с молоком дать в руки, и больше ни разу не бывала, будто растворилась, хотя в деревне она ещё жила долго… Ну, да Бог ей судья!.. Коровушка мамина через неделю уже на лугу паслась, а до этого мы её чем только не лечили!
Саму Веру Алексеевну охраняла сила. Ей не страшен был тот, кто приходил с плохими намерениями: его не пустят.
