Она сказала: «Ребёнок подрастёт – поправится: сделай операцию – и она одним глазом видеть будет, а второй можно поставить искусственный».
В 1990-е годы была сильная коррупция. Коснулась она и паромной переправы.
Однажды хозяина парома очень сильно избили. Он попал в реанимацию.
Врачи сомневались, будет ли он жить: мужчина находился в критическом состоянии.
Жена взяла его фотографию и поехала к Вере Алексеевне, попросила помочь.
Вера Алексеевна сказала: «Через три дня домой придёт».
И так и вышло.
Жена приехала поблагодарить, а она говорит: «Мне ничего не надо».
Он потом поправился и приехал сам, привёз холодильник и телевизор, выгрузил перед домом Веры Алексеевны, оставил и уехал.
К Вере Алексеевне стремилось попасть столько людей, что она физически не могла всех принять. Нередко её буквально осаждали…
Как-то она рассказывала: «В бане помыться не дадут. Дома – замок; в бане моюсь. И в баню стучат: «Дак вы будете принимать или не будете?» – «Дайте мне помыться-то! Что я, раздетая буду принимать?»
И такое бывало!»
«Иди и лечи, народ тебя ждёт»
РАССКАЗ РАИСЫ ПАВЛОВНЫ ЗАШИХИНОЙ, Д. БОРОК
Приехав в очередной раз в Белую Слуду, я застала у Валентины Павловны Зашихиной, которая принимала меня как родную, её сватью Раису Павловну Зашихину. Эта милая пожилая женщина тут же откликнулась на мою просьбу рассказать о Вере Алексеевне. Раньше Раиса Павловна жила постоянно в деревне Борок и хорошо её знала.
«Вера Алексеевна приехала в Середовину вскоре после войны. Её привёз муж Александр. Он был с 24-го года, а она – с 27-го. У них родился сын Коля. Александр прожил недолго: пришёл с войны инвалидом, болел, в конце концов нервы не выдержали – застрелился.
Через какое-то время вернулся из армии его брат Николай и посватался к Вере Алексеевне. Она вышла за него замуж. Родилось ещё четверо сыновей.
В мостах в зелёном дому у них была зимовочка[19]. Она маленькая, её надо меньше отоплять. И когда людей много, там живут. Коля, старший сын, жил у неё в этой зимовочке.
Вера Алексеевна сначала работала просто зоотехником, потом научилась осеменять коров: ходила по домам, по скоту.
Лечить она начала, будучи уже в годах. Она у человека все внутренности видела. Так и говорила: «Я вижу человека насквозь».
Я её спросила однажды: «Вера Алексеевна, как к вам это пришло?» «А это мне Господь послал свыше: что лечить надо». И космос упомянула. Руку вверх подняла, показала. «Я в человеке, – говорит, – всё вижу». Я знаю, что у её свекрови лечила свекровь. Кое-чему она научила Веру Алексеевну.
