– Хороший прадед, – улыбнулся Гамов. – Конечно, мы его знаем. А ты что тут делаешь?
– Мои родители после революции эмигрировали и оказались в Америке. Я стал лётчиком. С начала войны с Германией прошусь на советско-германский фронт, но командование решило, что сейчас я нужен здесь. С этим пришлось согласиться. Ведь наша работа – это помощь вашему фронту?
– Да-да, ещё какая! – согласился Гамов. – Конечно, помощь.
– Я хочу подарить вам наши сувениры, – Николай де Толли вручил каждому по коробочке.
Сорокин и Гамов поблагодарили и заглянули в коробочки. Там на красном шёлке лежали кусочки моржового клыка, на которых были изображены собачьи упряжки с каюрами, а над ними – самолёт с американскими опознавательными знаками.
– Большое спасибо, Николай! На вот тебе на память о нашей встрече, – Гамов отцепил от петлицы один кубарь и вручил его американцу. – Извини, другого нет, к сожалению, мы к такой встрече не подготовились.
Следуя примеру Гамова, Александр тоже снял с петлицы «бомбочку», указывающую на штурманскую принадлежность, и тоже вручил её Николаю.
Тот стоял улыбающийся, счастливый и несколько смущенный.
– Вы меня извините, мне надо идти. Давайте встретимся вечером в офицерском клубе? Я вас познакомлю с нашими лётчиками, расскажу о нашей жизни, выпьем за знакомство.
– Хорошо, – сказал Гамов, – принимается. Но пока мы не разместились, не знаем, какие будут указания от руководства, если ничего не помешает, обязательно придём.
Пожали друг другу руки и расстались.
Сувенирный пример Гамова заразил всех прилетевших. Они стали в качестве сувениров направо и налево раздавать атрибуты красноармейской военной формы, их потом лётчики доставляли с Уэлькаля и Марково, возвращаясь с перегона.
Для американцев прилёт советских самолётов становился уже привычным. Здесь на рекогносцировке побывала группа офицеров во главе с командиром дивизии полковником Мазуруком, а две недели спустя прибыла военная приёмка, возглавляемая полковником Мачиным.
Когда на аэродром города Фербенкса прилетели члены советской военной миссии, их поселили в большом двухэтажном доме. На первом этаже разместились техники-сержанты, на втором, в двух комнатах, офицеры. Третью, с ванной и туалетом, отвели переводчицам. Вечером, в день прилёта, всех собрали в актовом зале и довели правила поведения на авиационной базе, порядок посещения столовых, кино и офицерского клуба. С информацией выступал начальник приёмки. Заканчивая свою речь, он сказал:
