Но снисходительный друг, как и должно, — мои недостатки
70 Добрыми свойствами, верно, пополнит; и если их больше,
Склонится к добрым, когда он желает и сам быть любимым.
С этим условьем и сам он на тех же весах оценится.
Если ты хочешь, чтоб друг твой горбов у тебя не заметил,
Сам не смотри на его бородавки. Кто снисхожденья
Хочет к себе самому, тот умей снисходить и к другому!
Ежели гнев и порывы безумья, которые сродны
Слабости нашей природы, нельзя истребить совершенно,
Что же рассудок с своими и мерой и весом? Зачем же
Он не положит за все соразмерного злу наказанья? ..
80 Если б кто распял раба, со стола относившего блюда,
Лишь за проступок пустой, что кусок обглоданной рыбы
Или простывшей подливки он, бедный, дорогой отведал, —
Ты бы сказал, что безумнее он Лабеона. А сам ты
Сколько безумнее, сколько виновнее! Друг пред тобою
В самой безделке пустой провинился, а ты не прощаешь.
Верь: все за это жестоким тебя назовут. Ненавидя,
Ты убегаешь его, как должник убегает Рузона.
Словно бедняк, с наступленьем календ[19], не имея готовых
Ни процентов, ни суммы, рад провалиться, несчастный,
90 Только б пред ним не стоять, как пленному, вытянув шею,
Только б не слушать его нестерпимых и скучных историй!
Друг мой столовое ложе мое замарал; иль Эвандра[20]
Старую чашу с стола уронил; или с блюда цыпленка
Взял, несмотря, что он был предо мной; и за это на друга
Я осержусь? Да что ж я бы сделал, когда б обокрал он,
Тайне моей изменил или мне не сдержал обещанья? ..
Тем, для которых вины все равны, — нет самим оправданья!
Против них все вопиет: и рассудок, и нравы, и польза —
Мать справедливости, мать правоты — их всех осуждает!
100 Люди вначале, когда, как стада бессловесных животных,
Все пресмыкались они по земле, — то за темные норы,
То за горсть желудей кулаками, ногтями дралися;
Билися палками, после оружием; выдумав слово,
Стали потом называть именами и вещи и чувства.
Тут уклонились они от войны; города укрепили;
Против воров, любодеев, разбойников дали законы:
Ибо и прежде Елены многие жены постыдной
Были причиной войны; но все эти, как дикие звери,
Жен похищавшие чуждых, от сильной руки погибали
110 Смертью безгласной — как бык погибает, убитый сильнейшим.
Если раскроет кто летопись мира, веков и народов,
Должен признать, что закон произшел — от боязни неправды!
Правды с неправдой натура никак различить не умеет
Так, как она различает приятное с тем, что противно!
Просто рассудком нельзя доказать, что и тот, кто капусту
