Эффект тени разбивает вдребезги нашу тщательно выстроенную личину, чтобы мы могли вновь создать себя — как кого-то отличного от того» кем были прежде.
Самодиверсия — это всего лишь нежелание части нашего высшего «я» продолжать играть роль, которую мы себе предназначили. В идеале, мы добровольно принимаем свои отрицаемые аспекты; когда же упрямо держимся за свои личины — негативные последствия могут быть болезненными и тяжелыми. Примеры тому можно видеть повсюду. Бритни Спирс, всеамериканский «мышкетер»,[6] которая поначалу носила маску «хорошей девочки», стремительно скатывается по спирали саморазрушения и становится печально известной «скверной девчонкой». Тайгер Вудс, звёздный гольфист в маске пай-мальчика и отличника, «играет в открытую» и в один прекрасный день превращается из супергероя в саморазрушительного обманщика. Когда наша личина становится слишком тесной, когда нет больше места для роста или вдоха, она взрывается, чтобы воссоздать себя заново. В истории существуют буквально миллионы примеров, которые отчётливо демонстрируют феномен эффекта тени. Однако, когда эти мелкие или гигантские опрометчивые поступки других становятся всеобщим достоянием, мы качаем головами, озадаченные их поведением. Мы называем это отпадением от благодати. Но так ли это? Разве благодать — это не всего лишь хорошо продуманное действо, которое мы демонстрируем миру, в то время как наша другая жизнь утаена от тех, кого мы любим?
КАК ВЫГНАТЬ ТЕНЬ ИЗ НОРЫ
Когда обнаруживается, что мы озабочены проявлениями тени других людей, то это только потому, что они затрагивают один из наших аспектов. Мы привыкли думать, что не можем увидеть себя, если только не бросим взгляд в зеркало. Но это верно лишь в одном смысле. Дело в том, что мы можем видеть себя в цвете и красках, обращая внимание на особенности других. Мы так созданы, чтобы проецировать качества, которые не можем увидеть в себе, на других. Это не отрицательное свойство. Мы все постоянно это делаем. Проекция — невольный защитный механизм эго; вместо того чтобы признать в себе те качества, которые нам не нравятся, мы проецируем их на кого-то другого — на своих матерей, детей, друзей или — ещё лучше! — какую-нибудь знаменитость, с которой даже не встречались. Все, что мы осуждаем или презираем в других, — это в конечном счете отрицаемая или отвергнутая часть нас самих. Когда мы пребываем в процессе проекции, кажется, будто мы смотрим на другого человека, но в реальности мы видим скрытый аспект себя. Те, на кого мы проецируемся, обладают элементами нашей невостребованной тьмы, равно как и элементами нашего невостребованного света. Равным образом боясь как своей низости, так и своего величия, мы бессознательно приписываем эти качества другим, вместо того чтобы признать их в себе.
