— Ну, а что в них, в экстази? Я никогда в своей жизни не пробовал. Каковы ощущения?
— Какие ощущения? — Она усмехнулась и выпалила. — Да ужасно трахаться хочется. Вот и все ощущения. Трахаешься всю ночь, как заведенная. Но я тебе говорю, я не люблю этого.
— Чего, трахаться не любишь?
— Да, нет, трахаться я люблю, не люблю состояние утром после экстази.
— Ну, и часто вы с ним принимали?
— Да, бывало, но не часто. А однажды, он сволочь, дал мне таблетку, а сам ушел из бара домой вместе с Аней…
— Как это? И что ты делала?
— Что-что? Изнасиловала какого-то мужика.
— Прямо в баре?
— А что тут такого? — Он в ответ недоуменно пожал плечами.
— Ой, делов-то, затащила его в туалет, и там он меня оттрахал.
— А потом?
— Что потом? Потом послала его подальше и пошла домой. — Она спохватилась. — А что это я тебе все рассказываю? — Шутя погрозила пальчиком. — Потом будешь меня шантажировать.
— Чем? — Он удивился.
— Ну, не знаю. Тем, что все про меня будешь знать. А у женщины должны быть свои секреты.
— А муж? Он узнал об этом?
— Я сама ему и рассказала. Он, сволочь, бросил меня в таком состоянии, что мне оставалось делать. Сам виноват.
— Но говорят: «Сучка не подвильнет — кобель не наскочит!» — В нем проснулась жесткость.
— Я ж говорю тебе, я была под воздействием наркотика — ничего не соображала.
Ему представилась эта сцена в баре. Пара: пьяный финн со спущенными штанами, и она, прислонившаяся лицом к стене туалета, широко расставив ноги и задрав платье — неистово совокупляются, как в дешевом порнофильме. Пьяный или наркотический экстаз, сопровождаемый животными стонами с обеих сторон и выкриками, ее: «Fuck me, fuck me!», и его: «O-o, yes, baby, yes, baby!». Боже, какая мерзость! И это была женщина сидящая сейчас рядом с ним!
Видно, все мысли отразились на его лице. Это не осталось ею незамеченным, и она сразу же решила отыграть назад.
— Ну что ты, дорогой! Это было один единственный раз, просто муж поступил совершенно не обдуманно. Больше этого никогда не было. Да и таблетки я больше никогда не принимала. — (Черт, наговорила лишнего. Ишь, как его проняло. Разве разберешь этих русских? Как с ними сложно! А я уже пьяная. Несу всякий бред. Нужно все время думать, что говоришь. На кой черт муж возвращается? Так без него хорошо было. Надо этого, Русского, обрабатывать, а то он слишком задумался, впечатлительный.)
— Слушай, ну что мы сидим, да сидим? Давай, может, сексом займемся? Трахнешь меня, как следует. — Он незаметно поморщился. Его коробило и от только что услышанного, и от той легкости, с которой она говорила и предлагала близость.
