Обратный путь пролетел незаметно, все по той же причине. Он рано вернулся в Хельсинки, разместился в огромном двухкомнатном номере, с сауной, с гостиной, со спальней, и с каким-то замиранием, наконец, набрал ее номер.
— Привет!
— Привет!
— Узнала?
— Конечно. Я ждала. — Груз свалился от этих слов, зато во рту пересохло, а может уже с самого начала разговора, язык ворочался, словно ватный.
— Увидимся?
— Конечно. Только не сейчас. Я еще иду на аэробику. Потом надо домой заехать, переодеться.
— Тогда во сколько увидимся?
— А ты где остановился?
— Там же. Только номер чуть-чуть побольше.
— Ну-у-у… — Потянула, раздумывая. — Давай через пару часов.
— Конечно. Значит в семь? — Можно подумать он мог возразить. Он был согласен на что угодно, лишь бы увидеть ее.
— Отлично. Ты мне еще позвони и встреть. Хорошо? Договорились? Ну, все, целую. Пока-пока! — Короткие гудки.
Господи, два часа. Как же медленно они будут тянуться. Он попытался сесть почитать какую-то книгу — ничего не получалось, мысли никак не хотели следить за сюжетом, теряли нить повествования, возвращались опять к ней. Он включил телевизор, но не мог сосредоточиться на экране, бесцельно переключая каналы, и, в конце концов, выключил его. Он ложился и вставал, курил и пил воду, смотрел в окно и пытался снова читать — все напрасно.
Как же долго тянулось время! За пятнадцать минут до срока он оделся и, чтобы хоть как-нибудь сократить невыносимое ожидание, спустился вниз. Все-таки там веселее — люди ходят взад-вперед, не так одиноко.
Семь часов. Он набрал телефонный номер.
— Привет. Ты скоро?
— Ой. Сейчас выхожу. Еще на метро, ну минут через двадцать буду.
— Возьми такси. Я встречу. Все быстрее будет.
— Да, нет, на метро точно быстрее получится.
— Ну, давай. — Вздохнул обреченно. — Жду.
— Все, бегу. Пока-пока.
Еще двадцать минут, полчаса, сорок, пятьдесят. Ну, где же она? Еще раз набрал.
— Все-все. Выхожу из метро. Встречай!
Вышел на улицу. Без куртки было прохладно, но он этого не ощущал. Где же она? Неужели не чувствует, как все в нем рвется ей навстречу? Нет, все-таки, мороз пробирал — вернулся в гостиницу, чуток погрелся и снова вышел. Наконец, увидел. Она приближалась. В той же светлой короткой дубленке, только вчера были синие джинсы, а сегодня коричневые. Каблучки цокали по асфальту, светлые волосы развивались, сама раскраснелась, разрумянилась. То на него посмотрит, то по сторонам, будто ищет кого-то. Он обнял ее, поцеловал ее волосы, вдохнул их пьянящий запах, голова закружилась.
