— Стать таким же, чтобы влезть им в голову?
— Как? Разве это возможно? Возможно, ли изменить себя на время?
— Нет! Но они рядом… сидят за столиками, идут по улицам, собирают в урнах пустые бутылки и банки, обгоняют нас на дорогах, делают ставки в казино, ворочают миллионами и управляют государством. Имя им — легион. Может это и есть царство Антихриста? Апокалипсис, наступление которого предрекал Иоанн в своих Откровениях? Так он наступил или существовал всегда?
— Это война добра со злом! Вечная война…
— Справедливая или нет? — Он прищурился.
— Вспомнил Гуго Гроция? Оставь… — Писатель махнул рукой. — Голландец просто пытался как-то оправдать кровопролитие, дескать, не всегда оно несправедливое, бывает и заслуженное… Может, еще хочешь вызвать всю эту мразь на честный бой?
Кивок в ответ.
— А что такое честный бой?
— По правилам!
— Какие правила в бою, если цель одна — убить противника? Напомнить про рыцарство? Про кинжал с тонким длинным лезвием и кротким именем «Милосердие»? Чтоб легче было просунуть в щель между латами и добить?
— Но честь…
— Что честь? — Перебил его Писатель. — Еще какую-то сотню лет назад честь называли понятием неясным, туманным, трудно поддающимся определению и весьма далеким от морали и нравственности. Никогда не задумывался, почему антоним слову «честный» — «подлый»? И почему крестьян когда-то называли «подлым» сословием? Разве они были плохими людьми, ибо именно так в нашем сознании ассоциируется подлость? Это они извратили ценности, переделали смысл отдельных слов, взяв их себе на вооружение. Мы вспомнили о чести, а чем был плох «подлый» человек? Ведь это их характеристики — подлый, подлость, подлец…
Просто рядом с ними были другие. Воины. Это у них была «честь» — обязанность убивать и умирать самим! И они это делали не задумываясь! Убивали и умирали сами! Рождались, чтоб умереть. Но с честью! Зачем пришли спартанцы в Фермопилы? Задержать врага? Задержали. Греки успели собрать армию, чтобы позднее разгромить персов у Платеи. Можно было уходить, но спартанцы пришли сюда умереть! До какой степени нужно любить самого себя, гордится самим собой, чтобы не задумываясь пожертвовать самым дорогим, что есть у человека — собственной жизнью! Честь это высшая степень самолюбия, эгоизма, как хочешь назови. Так трактует Брокгауз и Эфрон. Честь это добровольная обязанность умереть. А когда человек легко отдает собственную жизнь из любви к себе, он не задумываясь отбирает чужую. Одну, другую, третью, сотую и т. д. Честь — это право на убийство себе подобных. Нет, это не достоевщина с терзаниями Раскольникова: «Тварь ли я дрожащая или право имею»? Это не его рассуждения о процентщице Алене Ивановне, вошь, дескать, и жить ей на свете незачем. Раскольников тоже был объят Сумраком, ибо совершил свой поступок, а это есть преступление, под влиянием денежного долга, и чем он отличается от варнака с большой дороги место которому на виселице во все времена? Нравственные страдания наказания? Полноте! Он ее топориком, как мясник свиную тушу.
