Бедный Сашок! Решил побороть страх, схватиться с Хранилищем один на один и не вьщержал. Неужели опять крысы? Или Оно вместе с лейтенантом выкинуло еще какой-нибудь трюк... Эту загадку мне предстояло еще разгадать. Но то, что лейтенант и Хранилище были повязаны единым зловещим сговором, я не сомневался. Зло не могло исходить только от лейтенанта или только от Хранилища — они действовали сообща и, похоже, не могли существовать друг без друга...
— Ну, что, никак не простишься?
Я вздрогнул от неожиданности. Как неслышно он появился рядом со мной! И вправду оборотень!
— Боишься... И правильно делаешь.— Лейтенант искоса заглянул мне в лицо.— Я тебя еще достану...
Я повернулся к нему.
— Ну и я не забуду про тебя. Имей в виду!
Да, с каким удовольствием запечатал бы он меня в этом Хранилище! Но руки коротки! Вот я выхожу на волю и небрежно хлопаю дверью — перед носом леитенанта. Он чертыхается, торопливо выскакивает следом за мной. Значит, и он боится своего монстра!
Да, мы несовместимы с лейтенантом. И дело совсем не в характерах, а в чем-то куда более важном. Мои представления о жизни разлетелись вдруг на мелкие кусочки. Оказывается, рядом, вот он, существует мощный злобный мир, он глубоко враждебен мне, всей моей сути, каждой клеточке души и ума. Мир, о котором еще совсем недавно я мечтал как о каком-то особом фантастическом секретном царстве для избранных творить великие подвиги, открылся во всей своей неприглядной черной силе... И как же мне жить дальше? И дальше множить число этих монстров, которых и так уже изрядно расплодилось по нашей земле?
Наверное, впервые за все эти дни так объемно и так осязаемо я представил всю систему Хранилищ и лейтенантов. Всю целиком. Не только разумом, но и чувством охватил ее мощь и владычество. И что-то во мне как бы развернулось и прояснилось, словно я поднялся на много-много витков над самим собой и вот теперь гляжу на себя прежнего — маленького, наивного, глупого...
В гарнизоне я первым делом кинулся к связистам. Кое-как удалось дозвониться до Юлькиной работы — сказали, что Юля болеет, пятый день на больничном. Слышимость была плохая, я сорвал голос, но больше ничего не узнал.
В канцелярии гарнизона мне сообщили адрес Слижикова — деревню и инициалы матери. Что-то я должен был сделать для нее, а что — пока не знал.
Я рвался домой, к Юльке. До Нового года оставалась неделя. Через пять дней — кровь из носа! — расчет Хранилища должен быть сделан, а я еще и не представлял, с какого боку за него браться...
