– В каком смысле? – завертел головой Иван.
– В самом прямом! Его Императорское Величество изволило посинеть, пустить пену изо рта и хлопнуться в обморок.
– Где?
– Да унесли уже.
– Засада… а я хотел тебе сюрприз сделать.
– Моё любимое танго? – сразу догадалась рыжая.
– Да, именно оно.
– Плевать на императора! Ванечка, мы идём танцевать! Мы будем танцевать, даже если весь мир провалится к чертям собачьим!
Ирка схватила Ивана за руку и потащила в центр зала, бесцеремонно расталкивая толпу студентов. Тем хватило одного взгляда на недовольную физиономию Оклендхайма-младшего, чтобы торопливо извиниться за собственную нерасторопность и убраться с дороги. Вдруг сумасшедший виконт решит, что с его супругой недостаточно вежливы?
Да они там в Груманте все безумны! Стоит только посмотреть на платье леди Ирэны, чтобы в этом убедиться. Разве женщины из высшего света так одеваются? У приличного дворянина на воротник и манжеты уходит ткани больше, чем в данный момент на всей виконтессе. В высшей степени вызывающее платье, выглядящее насмешкой над целомудренной имперской модой.
Но волнующе, этого не отнять. Особенно разрез до средины бедра, открывающий на всеобщее обозрение затянутую в шёлковый чулок стройную ножку. А обнажённая спина, по которой струится водопад густых рыжих волос? А туфельки на высоком тонком каблуке? А голые по самые плечи руки? Нет, господа, с безумцами лучше не связываться!
Императорский оркестр, повинуясь команде магического плеера, разобрал брошенные инструменты, и под древними сводами зазвучала чарующая мелодия танго. Толстый дирижёр привычно солировал приятным баритоном:
Светила луна цвета старого виски, Мы пили кагор цвета южных ночей, И вдруг мне сказала одна журналистка: – Вы столько поёте о пьянстве. Зачем?
Ах, леди, я стар, мне лукавить негоже, Скажу напрямик – нету смысла трезветь! Мы можем не петь, но не пить мы не можем, А уж если мы пьём, отчего бы не спеть?
В переводе с русского языка на всеобщий песня не утратила ни красоты, ни актуальности, и лакеи с удвоенной энергией забегали по залу, разнося подносы с бокалами вина. Почти у всех присутствующих сразу же пересохло в горле и возникла настоятельная потребность его промочить кое-чем покрепче воды. Призрак гигантской пьянки простёр крылья над бальным залом императорского дворца, гнусно ухмыльнулся и принялся заговорщицки подмигивать красным глазом. Второго глаза не было видно из-за налившегося грозовой чернотой фингала.
