– Разумно, – согласился ректор. – Магическая медицина для того и существует. Император прав.
– Ага, – кивнул норваец. – И студенты тут же забудут про дворянскую спесь, полностью сосредоточившись на врачевании армейского быдла. Прямо-таки засядут в лазаретах и не захотят поучаствовать в лихих кавалерийских атаках или осадах бунтующих городов. Вы сами-то в такое можете поверить, ваше сиятельство?
– Даже если так, то при чём здесь заклание жертвенных баранов?
– Как раз студенты ими и станут. Юных идиотов, не имеющих представления ни об армейской дисциплине, ни о тактике вместе со стратегией, вырежут в первую же неделю, а враждующие сторонники семейств фон Зальца и ди Эспиноза и Фелицитат будут вынуждены прекратить междоусобицу, чтобы объединиться для свершения праведной и благородной мести. Вы согласны на пари, граф?
Ректор покосился на лежащую на коленях норвайца древнюю секиру и покачал головой:
– Доверюсь вашему жизненному опыту, многоуважаемый рикс. Хотя очень не хочу, чтобы вы оказались правы.
– В таких ситуациях от наших желаний мало что зависит, сэр Артур. Император должен думать о благе государства, и если для этого самого блага требуется пожертвовать жизнями сотни-другой малолетних оболтусов… Ну, вы понимаете…
– Вас, многоуважаемый рикс, никак нельзя назвать малолетним.
– Так из меня и жертву сделать очень трудно. Что же до остального…
Граф фон Юрбаркас печально вздохнул:
– Я понимаю.
– А если понимаете, то поднимите вверх правую руку и резко опустите её со словами «Да пошло оно всё нах!»
– Зачем?
– Древняя норвайская ритуальная магия. Всегда помогает.
* * *
Неделю спустя виконт Оклендхайм не только проклинал тот день, когда местному императору пришла в голову блажь пригласить на бал грумантских дворян, обучающихся в его университете, но и был готов лично высказать Его Императорскому Величеству накопившиеся претензии. Разве можно предупреждать о таком грандиозном мероприятии всего за десять дней? Семь из них уже прошли, а за три оставшихся дражайшая половина окончательно сведёт с ума требованиями помочь с выбором платья. Любого из семидесяти двух имеющихся в наличии. И как всегда окажется, что к цвету глаз и новым туфлям нужно ещё одно.
– Солнышко, да какая разница? – Иван тщетно пытался воззвать к голосу разума. – Ты прекрасна в любом варианте!
– Ой, да что бы ты понимал! – рыжая ведьма щёлкнула пальцами, и на зеркале вместо отражения появился парадный портрет императрицы Екатерины Второй. – Смотри!
