Рыжая величаво проследовала к свободному столику, обойдя по широкой дуге застывшего с открытым ртом Нестора, белоснежным платочком проверила чистоту столешницы и, опустившись на стул с затейливо изогнутой спинкой, изобразила нетерпение.
Иван тоже вопросительно посмотрел на маркиза:
– Послушайте, милейший, нам долго ещё ждать наш завтрак?
Де ла Нечипайло на рефлексах поймал брошенную ведьмой трёхгрошовую монетку и гордо заявил:
– Для подачи завтрака существует прислуга, и с вашей стороны неблагородно…
– Что вы можете знать о благородстве? – пустой желудок и добродушное настроение у Оклендхайма-младшего никогда не существовали одновременно, и он сознательно решил пойти на обострение. – Только что заявили, что готовы предоставить моей жене любую услугу, и тут же отказываетесь от своих слов. Подите прочь, господин лжец!
– Как вы смеете…
– И монету верни, ворюга!
Маркиз испуганно разжал ладонь, и злополучный трёхгрошевик запрыгал по деревянному полу, причём звон прозвучал обвиняющим приговором.
– Джонни, дорогой, а он не мог подменить на фальшивку? Посмотри, пожалуйста, а то я этому подозрительному типу не доверяю.
* * *
Минут через пятнадцать, когда завтрак всё-таки был подан и частично съеден, к столу виконта и виконтессы Оклендхайм подошёл субтильный юноша, похожий на сильно высушенного Гарри Поттера, только без очков.
– Разрешите присесть? – указал он на свободный стул и, получив разрешение, представился: – Энтони Иткинс, сквайр.
– Сквайр? – удивился Иван. – Это соответствует риттеру и шевалье?
– Да, сэр, именно так. В империю когда-то вошло более восьмидесяти мелких государств, так что можно встретить дворянские звания и посмешнее, особенно в южных провинциях. У нас на факультете, например, учится бвана Манфред фон Мгангабелеле. Бвана – это титул, соответствующий графу.
– Забавно, – улыбнулся Оклендхайм-младший. – Наши имена, я так понимаю, вы знаете?
– Разумеется! О новичках говорит весь Университет.
Иван отложил нож с вилкой и промокнул губы салфеткой:
– Вы, я полагаю, секундант маркиза Нестора де ла Нечипайло?
– Я секундант? – сквайр Энтони искренне удивился предположению и поспешил объясниться: – Небесные Боги свидетели, что я не имею никакого отношения к этому человеку и мной движет исключительно научный интерес. Вы не просветите меня насчёт событий сегодняшней ночи, виконт? По Университету ходят противоречивые слухи, а непосредственные участники происшествия не покидают общежитие.
