— Мы ходим с тобою в лесу, — сказал я Зиночке, — а может быть, под каждым шагом нашим в земле живёт один или два зверька.
— Давай выроем ямку и увидим, кто в ней живёт, — предложила Зиночка.
— Зверёк убежит от нас подземным ходом, прежде чем мы его обнаружим, — ответил я. — А вот лучше давай выроем канавку с отвесными стенками, уж кто-нибудь ночью в неё попадёт, а если он маленький, то, может, из нашей канавки и не вылезет.
Мы так и сделали.
И вот утром нашли в нашей канавке маленькое животное, величиною с напёрсток, — землеройку. Мехом своим похожа на крота: мех ровный, гладкий, с синеватым отливом. На мышь совсем не похожа, рыльце хоботком, страшно живая. Посадили в банку — прыгает высоко. Дали ей червя — сразу съела, будто век свой в банке жила.
Мы слышали, что прямой солнечный луч убивает землеройку — она ведь подземный житель. Вот и задумали мы испытать, правда ли это, а потом взвесить её, смерить, исследовать внутренности, положить потом в муравейник. Муравьи быстро очистят скелет, а мы его изучим.
Потом задумали поймать крота и посадить вместе с землеройкой в банку. Да мало ли чего мы ещё задумали!
Но в это время землеройка подпрыгнула на двадцать сантиметров в высоту, перепрыгнула через край банки и очутилась на земле.
А земля ей — что рыбе вода: землеройка мгновенно исчезла.
Долго этот исчезнувший крохотный зверёк не отпускал нашу мысль на свободу и всё её держал под землёй, где живут корни деревьев и между корнями всякие неведомые нам существа.
Муравьи разрыхлили землю, сверху она поросла брусникой, а под ягодой зародился гриб. Мало-помалу, напирая своей упругой шляпкой, он поднял вверх над собой целый свод с брусникой и сам, совершенно белый, показался на свет.
Скворцы вывелись и улетели, и давно уже их место в скворечнике занято воробьями. По до сих нор на ту же яблоню в хорошее росистое утро прилетает старый скворец и поёт.
Вот странно! Казалось бы, всё уже кончено, самка давно вывела птенцов, детёныши выросли и улетели… Для чего же старый скворец прилетает каждое утро на яблоню, где прошла его весна, и поёт?
Шиповник, наверно, с весны ещё пробрался внутрь по стволу к молодой осинке, и вот теперь, когда время при шло осинке справлять свои именины, вся она вспыхнула красными благоухающими дикими розами.
Гудят пчёлы и осы. Басят шмели. Все летят поздравлять осинку и на этих больших именинах роски попить и домой медку захватить.
