Дима пожал плечами, чем ещё больше разозлил дядю.
– И всё-таки странно. – Артёмыч выскребал из тарелки остатки риса с тушёнкой. – Всё прилетал, а тут, как решились караулить, не прилетел.
– Да уж, странно, – согласился Витя.
– Или он был здесь, да ты промазал?
– Ну да, – обиделся Витя. – Не веришь, иди ружьё понюхай.
– Сам свои ружья нюхай, – хохотнул Артёмыч. – Не прилетел, и ладно.
– Может, нахватался уже, да в другие места откочевал. Кто его знает.
– Он мог заподозрить засаду? – спросил Дима.
– Ну конечно, – хмыкнул Артёмыч. – Прислал на разведку пару кедровок и заподозрил.
Разговор складывался рваный, часто, едва начавшись, опрокидывался в тишину.
Наливая себе чай, Витя рассказывал, как караулил ворона, как вздрагивал от каждого шороха. Артёмыч посмеивался над ним. Витя не возражал. Потом сказал, что самым тяжким было сидеть без курева. Юноша удивлённо посмотрел на охотника. Перед ужином он вычистил зольник в печи. Дядя не придумал, как ещё наказать за оплошность с ружьём, и заставил племянника сделать это, несмотря на то что Дима уже чистил зольник утром, пока охотники собирались на промысел. В новой золе юноша нашёл окурки. Успел позабыть об этом, а сейчас вспомнил. В удивлении качнул головой, когда Витя продолжил рассказ о том, как его манили сигареты, как из-за проклятой птицы он должен был мучить себя глупым воздержанием. Дима нахмурился. Сейчас Витя был ему неприятен из-за своей мелкой лжи. Стало как-то неловко, неприятно. Словно он вымочил свою одежду в сточных водах. На все Витины шутки Дима этим вечером отвечал короткой и брезгливой улыбкой.
После ужина сидели в тишине. Спать ещё не хотелось, а разговор не получался.
Витя и Артёмыч перебирали капканы и приманку. Николай Николаевич осматривал мех добытых соболей.
– Мясо-то снять можно, – наконец промолвил Артёмыч. – Повисело и хватит.
– Нет, – тихо ответил Николай Николаевич. Артёмыч посмотрел на него, ожидая пояснений, но дядя молчал.
– Ну нет, так нет. Тебе виднее.
– Виднее, – согласился дядя.
Опять вернулась тишина.
– Нам бы сюда туристов, – протянул Витя.
– Это зачем? – удивился Артёмыч.
– Чтобы платили нам.
– За что? За удовольствие любоваться твоими разноцветными портками?
Дима невольно улыбнулся. Без Артёмыча в зимовье было бы хуже.
– Нет. За охоту. Я вот смотрел про африканское сафари, – продолжал Витя. – Там люди по пять миллионов платят только за то, чтобы убить носорога.
– Пять миллионов чего?
– Рублей, конечно.
