).
Для того чтобы понять – что именно произошло, и чья диктатура всё же наступила в России, обратимся к истокам самого понятия «диктатура пролетариата». Оно было введено К.Марксом:
«…социализм есть объявление непрерывной революции, классовая диктатура пролетариата как необходимая переходная ступень к уничтожению классовых различий вообще, к уничтожению всех производственных отношений, на которых покоятся эти различия, к уничтожению всех общественных отношений, соответствующих этим производственным отношениям, к перевороту во всех идеях, вытекающих из этих общественных отношений» (Маркс Классовая борьба во Франции, c. 91).
Но форма диктатуры пролетариата и её содержание Марксом раскрыты не были. Согласно марксизму в переходный период превращения капиталистического государства в бесклассовое коммунистическое общество власть в государстве будет принадлежать пролетариату, а формой власти будет диктатура пролетариата. Заявив об этой форме власти, К.Маркс и Ф.Энгельс не конкретизировали её суть и не разработали теорию диктатуры пролетариата, но когда с 18 марта по 28 мая 1871 года в Париже возникла Парижская коммуна, Ф.Энгельс радостно заявил, что это и есть та самая диктатура пролетариата, о которой упоминал Маркс. Парижская коммуна пала, её опыт был столь мал, что вряд ли мог лечь в основу какой-либо теории.
Поэтому реализовать диктатуру пролетариата и дать её теоретическое обоснование большевикам, захватившим власть в России в октябре 1917 года, пришлось, выдумывая всё «на ходу», «творчески» осмысливая происходящее. В отличие от них европейские социал-демократы пытались разработать теорию «диктатуры пролетариата», опираясь на социологические и социалистические теории. Карл Каутский опубликовал в 1918 году книгу под названием «Диктатура пролетариата». В ней он, в частности писал:
«Маркс всё время говорит о всеобщем избирательном праве, о праве всего народа, а не об избирательном праве одного какого-нибудь привилегированного класса. Диктатура пролетариата была для него состоянием, которое необходимо вытекает из чистой демократии при преобладающем положении пролетариата. Следовательно, тот, кто высказывается за диктатуру, а не за демократию, не смеет ссылаться на Маркса».
И далее: «если под диктатурой понимать не состояние господства, но определённую форму правления, тогда можно говорить только о диктатуре одного лица или организации. Следовательно – не о диктатуре пролетариата, а о диктатуре пролетарской партии. Но тогда проблема тотчас же усложняется, так как сам пролетариат распадается на различные партии. Диктатура одной из них отнюдь уже не будет диктатурой пролетариата, но диктатурой одной части пролетариата над другой. Ситуация ещё больше осложняется, если и в социалистических партиях, в их отношении к пролетарским слоям произошёл раскол, когда, например, одна партия достигает власти путём объединения городских пролетариев и крестьян. Тогда диктатура пролетариата превращается не только в диктатуру пролетариев над пролетариями, но также в диктатуру пролетариев и крестьян над пролетариями. Тогда диктатура пролетариата принимает поистине удивительные формы» (
