| И он второй раз лишился сознания. |
| His body was on fire. | Все тело горело. |
| Someone was scraping his face with sandpaper, and he vainly tried to lift a hand to protest. | Кто-то тер лицо наждачной бумагой, и Джейми тщетно пытался поднять руку, чтобы защититься. |
| He made an effort to open his eyes, but they were swollen shut. | Он сделал невероятное усилие, чтобы открыть глаза, но распухшие веки отказывались повиноваться. |
| Jamie lay there, every fiber of his being screaming with pain, as he tried to remember where he was. | Невероятная жгучая боль пронизывала все его существо. Где он? Что с ним?.. |
| He shifted, and the scraping began again. | Джейми чуть шевельнулся, и наждак вновь резанул щеки. |
| He put out his hand blindly and felt sand. His raw face was lying in hot sand. Slowly, every move an agony, he man- aged to draw himself up on his knees. | Слепо пошарив рукой, он обнаружил, что лежит на горячем песке лицом вниз, и очень медленно, потому что самое легкое движение причиняло боль, смог встать на колени. |
| He tried to see through his swollen eyes, but he could make out only hazy images. | Приоткрыть распухшие веки удалось с большим трудом, но все расплывалось в сероватой дымке. |
| He was somewhere in the middle of the trackless Karroo, naked. | Одежды на Джейми не было. Совсем голый, беспомощный, брошенный где-то в безбрежной пустыне Карру... |
| It was early morning, but he could feel the sun starting to burn through his body. | Было совсем рано, но солнце уже безжалостно палило землю. |
| He felt around blindly for food or a billy can of water. | Джейми вслепую пошарил вокруг себя в поисках еды или жестянки с водой. |
| There was nothing. | Ничего. |
| They had left him there for dead. | Привезли сюда и оставили, посчитав за мертвого. |
| Salomon van der Merwe. | Соломон ван дер Мерв. |
| And, of course, Smit, the bartender. | И конечно, бармен Смит. |
| Jamie had threatened Van der Merwe, and Van der Merwe had punished him as easily as one punished a small child. | Джейми угрожал голландцу, и тот убрал его с пути легко и просто, словно наказал ребенка. |
| But he'll find out I'm no child, Jamie promised himself. Not anymore. I'm an avenger. | Но Джейми снова и снова в который раз поклялся отомстить. |
| They'll pay. They will pay. | Они заплатят, за все заплатят. |
| The hatred that coursed through Jamie gave him the strength to sit up. | Ненависть, охватившая душу Джейми, дала ему силы встать. |
| It was a torture for him to breathe. | Дышать было истинной мукой. |
| How many ribs had they broken? |
