Стихи и песни (сборник) | страница 69



Мимоза распускается. В России
Такого не увидишь никогда.
И влагою солоновато-горькой
Пропитана густеющая мгла,
И слушатель в суконной гимнастерке
Не шелохнется в кресле у стола.
Крутоголов, широкоплеч и грузен,
Вселившийся в роскошный этот дом,
Он по нутру – не слишком близок к музе,
Но должен знать, конечно, обо всем.
Растопят ли лукавые южане
Его зрачков зеленоватый лед?
Он – Первый секретарь в Азербайджане,
Но это не падение – а взлет.
Кричит павлин вослед строке звучащей,
Плывет за садом сумеречный дым,
И моря лазуритовая чаша
Накрыта небосводом голубым.
Но для судьбы дороги нет окольной
На рубеже прозрачных полусфер,
И одного – уже заждался Смольный,
Другому – время ехать в «Англетер».
1988

Вальс тридцать девятого года (песня)

На земле, в небесах и на море

Наш напев и могуч и суров:

Если завтра война,

Если завтра в поход, —

Будь сегодня к походу готов!

Припев из предвоенной песни «Если завтра война»
Полыхает кремлевское золото.
Дует с Волги степной суховей.
Вячеслав наш Михайлович Молотов
Принимает берлинских друзей.
Карта мира верстается наново,
Челядь пышный готовит банкет.
Риббентроп преподносит Улановой
Белых роз необъятный букет.
И не знает закройщик из Люблина,
Что сукна не кроить ему впредь,
Что семья его будет загублена,
Что в печи ему завтра гореть.
И не знают студенты из Таллина
И литовский седой садовод,
Что сгниют они волею Сталина
Посреди туруханских болот.
Пакт подписан о ненападении —
Можно вина в бокалы разлить.
Вся Европа сегодня поделена —
Завтра Азию будем делить!
Смотрят гости на Кобу с опаскою.
За стеною ликует народ.
Вождь великий сухое шампанское
За немецкого фюрера пьет.
1988

Поминальная польскому войску

Там, где зелень трав росистых,
Там, где дым скупого быта,
Посреди земель российских
Войско польское побито.
Не в окопе, не в атаке,
Среди сабельного блеска —
В старобельском буераке,
И в катынских перелесках.
Подполковник и хорунжий —
Посреди березок стылых,
Их стреляли, безоружных,
Ближним выстрелом в затылок.
Резервисты из Варшавы,
Доктора и профессура —
Их в земле болотной ржавой
Схоронила пуля-дура.
Серебро на их фуражках
Поистлело, поистлело
Возле города Осташков,
В месте общего расстрела.
Их зарыли неумело,
Закопали ненадежно:
«Еще Польска не сгинела,
Але Польска сгинуть должна».
Подполковник и хорунжий
Стали почвой для бурьяна.
Но выходят рвы наружу,
Как гноящаяся рана.
Над планетой спутник кружит,
Вся на пенсии охрана,
Но выходят рвы наружу,
Как гноящаяся рана.
Там, где мы бы не хотели,
Там, где сеем мы и пашем.