Стихи и песни (сборник) | страница 60



О времени мальчишеских тревог,
Об утренней Неве, несущей льдины.
Нам список кораблей до середины
Дано прочесть – не более того.
Прекрасно оказаться черт-те где,
Откуда путь свой начинал Да Гама,
Где красок перламутровая гамма
Танцует на проснувшейся воде.
Конец Европы, край материка,
Наивная эпоха юной прыти!
Весь прочий мир неведом нам пока,
Он ждет к себе и требует открытий.
И сердце пробуждается в груди,
И светит солнце несмотря на дождик,
И ожиданье счастья впереди
Заманчиво, хотя и ненадежно.
1986

Мыс Рока

У края Португалии любезной,
Где ветра атлантического вой,
Завис маяк над пенящейся бездной,
Последней суши столбик вестовой.
По склону козьи убегают тропы,
У волн прилива обрывая след.
Здесь в океан кидается Европа
«С коротким всплеском» – как сказал поэт.
Тяжеловесней жидкого металла
Мерцает здесь, не молод и не стар,
Предел Земли, куда дойти мечтала
Неистовая конница татар.
Вблизи границы шума и молчанья,
Над дряхлой Европейскою плитой,
Поймешь и ты, что вовсе не случайно
Потомков одурачивал Платон,
Что ветер, опустивший ногу в стремя
Крутой волны, и влажных чаек крик —
Суть не пространство мокрое, а время,
Что поглотит и этот материк.
1986

«В поэзии определяет случай / Что принимать за образцовый стих…

Памяти Б. А. Слуцкого

В поэзии определяет случай,
Что принимать за образцовый стих.
Мне в юности запоминался Слуцкий:
Прямолинейность слов его простых,
Его одежда бывшего солдата,
И строгий ус, и бритая щека.
Был мир его сколочен грубовато,
Но, мне тогда казалось, на века.
Суровых строк неистовая вера
Была жестка, и жестким был он сам.
Удачнее не знаю я примера
Такого соответствия стихам.
И ученик в его огромном цехе,
В нем отыскав начало всех начал,
Я ждал его безжалостной оценки
(А больше тройки я не получал).
Куда теперь от веры этой деться?
Кто нас ободрит? Кто укажет путь?
Оплакиваю собственное детство,
Которое обратно не вернуть.
1986

Маяковский

Этот маузер дамский в огромной руке!
Этот выстрел, что связан с секретом,
От которого эхо гудит вдалеке,
В назидание прочим поэтам!
Отчего, агитатор, трибун и герой,
В самого себя выстрелил вдруг ты,
Так брезгливо воды избегавший сырой
И не евший немытые фрукты?
Может, женщины этому были виной,
Что сожгли твою душу и тело,
Оплатившие самой высокой ценой
Неудачи своих адьюльтеров?
Суть не в этом, а в том, что врагами друзья
С каждым новым становятся часом,
Что всю звонкую силу поэта нельзя
Отдавать атакующим классам.
Потому что стихи воспевают террор
В оголтелой и воющей прессе,
Потому что к штыку приравняли перо