| Когда его хозяин был обращен в лягушонка, верный Г енрих так горевал и печалился, что велел оковать себе сердце тремя железными обручами, чтоб не разорвалось оно от горя и печали. И должен был в этой карете ехать молодой король в своё королевство. |
| And when they had gone a part of the way, the prince heard a sound at the back of the carriage, as if something had broken, and he turned round and cried: | Усадил верный Генрих молодых в карету, а сам стал на запятках и радовался, что хозяин его избавился от злого заклятья. Вот проехали они часть дороги, вдруг королевич слышит - сзади что-то треснуло. Обернулся он и крикнул: |
| "Henry, the wheel must be breaking!" | - Генрих, треснула карета! |
| "The wheel does not break, 'Tis the band round my heart That, to lessen its ache, When I grieved for your sake, I bound round my heart." | - Дело, сударь, тут не в этом, Это обруч с сердца спал, Что тоской меня сжимал, Когда вы в колодце жили, Да с лягушками дружили. |
| Again, and yet once again there was the same sound, and the prince thought it must be the wheel breaking, but it was the breaking of the other bands from faithful Henry's heart, because it was now so relieved and happy. | Вот опять и опять затрещало что-то в пути, королевич думал, что это треснула карета, но были то обручи, что слетели с сердца верного Генриха, потому что хозяин его избавился от злого заклятья и снова стал счастливым. |
