| За окнами бушевала непогода, высокие деревья перед домом уныло скрипели под ветром, и опавшие листья шелестели на полу веранды. |
| In the midst of this Kokua was aware of another sound; whether of a beast or of a man she could scarce tell, but it was as sad as death, and cut her to the soul. | Но в этом шуме ухо Кокуа уловило и другие звуки - жалобные, словно предсмертные, стоны не то человека, не то животного, и они проникли ей в самое сердце. |
| Softly she arose, set the door ajar, and looked forth in the moonlit yard. | Она тихонько встала, приотворила дверь и выглянула в залитый луной сад. |
| There, under the bananas, lay Keawe, his mouth in the dust, and as he lay he moaned. | Там, под банановым деревом, уткнувшись лицом в землю, лежал Кэаве, и из груди его вырывались стенания. |
| It was Kokua's first thought to run forward and console him; her second potently withheld her. | Хотела было Кокуа броситься к мужу и утешить его, но внезапно новая мысль приковала ее к месту. |
| Keawe had borne himself before his wife like a brave man; it became her little in the hour of weakness to intrude upon his shame. | Кэаве всегда старался быть мужественным в ее глазах, и, значит, не пристало ей в минуту его слабости стать свидетельницей его стыда. |
| With the thought she drew back into the house. | Эта мысль заставила ее возвратиться в дом. |
| "Heavens!" she thought, "how careless have I been— how weak! | "Боже праведный! - думала Кокуа. - Как беспечна я была, как ничтожна! |
| It is he, not I that stands in this eternal peril; it was he, not I, that took the curse upon his soul. | Ведь это ему, а не мне, грозит геенна огненная; ведь это он, а не я, навлек проклятье на свою душу. |
| It is for my sake, and for the love of a creature of so little worth and such poor help , that he now beholds so close to him the flames of hell--ay, and smells the smoke of it, lying without there in the wind and moonlight. | Ради меня, ради своей любви к такому жалкому, беспомощному созданию, видит он теперь перед собой - о горе! - огненные врата ада и, лежа на свежем ветру в лунном сиянии, вдыхает смрадный дым преисподней! |
| Am I so dull of spirit that never till now I have surmised my duty, or have I seen it before and turned aside? | А я-то, тупая и бесчувственная, до сих пор не понимала, в чем мой долг! А может, и понимала, да шарахалась от него? |
| But now, at least, I take upon my soul in both the hands of my affection; now I say farewell to the white steps of heaven and the waiting faces of my friends. |
