| Потом взгляд ее скользнул вверх, по черному бархатному жакету - вот какие нынче их носят короткие! |
| And what a cunning hat! | А до чего же смешная шляпка! |
| Bonnets must be out of style, for this hat was only an absurd flat red velvet affair, perched on the top of the woman's head like a stiffened pancake. | Чепцы, должно быть, уже вышли из моды, ибо на макушке у незнакомки лежал нелепый плоский блин из красного бархата. |
| The ribbons did not tie under the chin as bonnet ribbons tied but in the back under the massive bunch of curls which fell from the rear of the hat, curls which Scarlett could not help noticing did not match the woman's hair in either color or texture. | И ленты завязаны не под подбородком, как у чепцов, а сзади, под тяжелой волной локонов, ниспадавших на шею из-под шляпки, - локонов, которые, как тотчас заметила Скарлетт, отличались от остальных волос и цветом, и шелковистостью. |
| As the woman stepped to the ground and looked toward the house, Scarlett saw there was something familiar about the rabbity face, caked with white powder. | Женщина сошла на землю и повернулась к дому, и тут кроличье лицо, густо обсыпанное пудрой, почему-то показалось Скарлетт знакомым. |
| "Why, it's Emmie Slattery!" she cried, so surprised she spoke the words aloud. | - Да ведь это же Эмми Слэттери! - от изумления произнесла она вслух. |
| "Yes'm, it's me," said Emmie, tossing her head with an ingratiating smile and starting toward the steps. | - Да, мэм, она самая, - отозвалась Эмми и, вздернув голову, широко осклабившись, направилась к крыльцу. |
| Emmie Slattery! | Эмми Слэттери! |
| The dirty tow-headed slut whose illegitimate baby Ellen had baptized, Emmie who had given typhoid to Ellen and killed her. | Г рязная, нечесаная потаскушка, незаконнорожденного ребенка которой крестила Эллин, - Эмми, заразившая Эллин тифом! |
| This overdressed, common, nasty piece of poor white trash was coming up the steps of Tara, bridling and grinning as if she belonged here. Scarlett thought of Ellen and, in a rush, feeling came back into the emptiness of her mind, a murderous rage so strong it shook her like the ague. | И эта разряженная, вульгарная, мерзкая девка, белая рвань, поднимается сейчас по ступеням Тары с таким видом и с такой улыбочкой, точно тут ей и место... Скарлетт вспомнила Эллин, и чувства нахлынули, затопив пустоту, образовавшуюся было в ее душе, - ею овладела такая смертоносная ярость, что она затряслась, как в приступе малярии. |
