Осенью возник вопрос о продолжении учебы. Ближайшее земское училище было в селе Пушма, в десяти верстах от деревни Лодейно. Десять верст пешком отмахать зимой туда и обратно - не шутка. Но тяга к учению была сильная, и Иван ходил, пока его не устроили в приюте, открытом при училище. Учителем в нем был либерал, толстовец, человек с широким кругозором, любитель литературы. Иван окончил училище с похвальным листом.
- Сейчас вот вспоминаю моих учителей, и сельского кузнеца, и ветерана Алешку-турка, всех вспоминаю с большой благодарностью, - рассказывал маршал. - Общение с такими людьми обогащает душу, а это ох как надо было в те глухие времена!
Иван Конев стал грамотным, начитанным парнем. Отец устроил его табельщиком по приемке леса. Это была уже совсем серьезная работа. Помимо знания сортов леса, требовалось умение хорошо и точно считать, а в этом Ивана не могли превзойти и взрослые.
Но табельщик на складе - работа сезонная. Семья продолжала остро нуждаться. И пошел Иван Конев, как тогда говорили, в люди. С караваном плотов, с берестяным коробом за плечами, в который уложена запасная пара белья, косоворотка, ложка, вилка, ножик - нехитрый багаж путника, он направился в город с письмом к дяде Димитрию, работавшему грузчиком в порту. Небогато жил и этот дядя. Но племянника принял, разместил в углу, помог устроиться табельщиком на пристани.
Шла империалистическая война. Русская армия несла большие потери. Требовались новые и новые резервы. Все больше рекрутов призывали в армию. И вот в мае 1916 года Иван Конев получил от воинского начальника повестку. С мобилизационной повесткой отправился он в уездный город.
БОЕВОЕ КРЕЩЕНИЕ
Из уездного города Никольска Иван Конев попал не на фронт, а в запасной полк в Моршанск.
Здесь новобранец показал себя грамотным и дисциплинированным. Ему не пришлось, как бывало с иными рекрутами, засовывать в голенища сапог сено и солому, чтобы отличить правую ногу от левой. Но он никак не мог свыкнуться с самодурством ефрейтора. Не сразу усвоил, что ефрейтор, например, может заставить тебя чистить сапоги, и тяжело переживал, еле сдержался, когда рядом с ним ефрейтор влепил его однодеревенцу в ухо.
После месяца обучения полк выстроили на плацу. Пришли офицеры. Вызывали солдат, расспрашивали, выясняли способности, грамотность и, взвесив всё, направляли в тот или иной род войск.
Ивана Конева, хотя и был он в полку чуть ли не самым младшим по возрасту, определили в артиллерию и послали на учебу в тяжелую артиллерийскую бригаду, стоявшую в Москве на Ходынском поле.
