Как только Кристиан искусно попытался извлечь себя из когтей отца, Матье шагнул в поле моего зрения.
— Сегодня я вдоволь наслушался о загадочной Эльзе из Ваттенголдии.
— Звучит зловеще, — я понизила голос, чтобы соответствовать его голосу, — а я наслышана о вас. Мне стоит быть готовой к шантажу?
Он вздрогнул от, как мне показалось, подлинного шока. Но потом он засмеялся, хотя и с каплей горечи.
Какой странный, но любопытный ответ.
Его голос напрягся:
— А разве есть что-то, чем вас можно шантажировать?
В этот момент отец вёл Кристиана по двору в сторону Изабель. Я мысленно пожелала удачи: наследному великому герцогу она понадобится.
— Я бы точно не доверилась вам, если бы и было.
— Шантаж – мерзкий бизнес, не правда ли?
Я не могла точно описать его взгляд. В нём гораздо сложнее было увидеть эмоции, чем в глазах Кристиана.
— Принц Матье...
— Пожалуйста, называйте меня Мэтт, — горечь сменилась насмешливостью, — всякий раз, как я слышу Матье, в голове всплывает голос моей гувернантки, напоминающей мне о какой-нибудь оплошности, которую я совершил. И поверьте мне, их было немало.
— Хорошо, Мэтт, — я улыбнулась в ответ, чтобы попытаться компенсировать то, что я собиралась сказать. — Позвольте мне быть честной с вами. Я не в восторге от побочных целей Десятилетнего Саммита.
Удивление, сомнение и затем веселье тронули уголки его глаз.
— Правда?
— Боюсь, что так.
Склонив на бок голову, он цокнул языком:
— Вы не очень-то уверены, Ваше Высочество. «Боюсь, что так?» Признайте своё презрение к КРБ, если именно это вы в действительности испытываете.
Интересно. Даже интереснее – или, может, более обнадеживающе – как наш стеб не вдохновил ни одного воспаленного чувства внутри.
— Если это вас утешит, то я здесь не для того, чтобы сбить вас с ног, — он говорил тихо. Неуверенно.
И всё же я не верила.
— Правда?
— Ваш отец кажется... — Его внимание быстро переметнулось через бассейн на человека, о котором шла речь. — Я не хочу сказать, отчаянным, потому что это будет неуважением по отношению к нему и вам, также как за эти короткие минуты, что мы знаем друг друга, я очень сомневаюсь, что кто-либо мог посчитать вас в чём-либо отчаянной. Но принц Густав, безусловно, был непреклонен в том, что я не откажу ему в удовольствии был представленным.
— Непреклонен – это мягко сказано.
Я проследила за его взглядом и увидела, как мой отец неоднократно и так сильно похлопал мою огорчённую сестру и её свежеиспеченного роботизированного суженого по их спинам, что это было чудом, что они не упали друг на друга, чтобы трахаться, как кролики, прямо здесь же, как он того, вероятно, и хотел.
