Тут кто-то вошел в дом. Открылись двери, в сенях послышались шаги. Потом в кухню вошел отец.
— Ты уже дома? — спросил он Мартина, — А я думал, ты уж сегодня не вернешься.
— Мы на Ваг ходили.
— Дождь идет, — сказал отец, и по лицу его было видно, что он очень доволен. Лицо его было мокрым, промокла и рубашка.
— Ну, раздевайся, — сказала мама отцу и подала ему сухую рубашку.
— У меня для тебя что-то есть, — сказал отец Мартину. И посмотрел на него, а потом на маму. — Ты ничего ему не говорила? — спросил он у мамы.
Она покачала головой.
Мартин посмотрел на отца и увидел, что тот улыбается. Он перестал есть и подумал, спросить его или подождать. Но не выдержал.
— А что это?
— Ты сначала поешь, — сказал отец.
— Нет, скажи мне.
— Не догадываешься? Я купил тебе щенка.
Мартин даже забыл кусок проглотить.
— Он спрашивал, кто пищит во дворе, — сказала мама, — но я не проговорилась.
— Щенка? — крикнул Мартин. — Какого?
— Он коричневый, — ответил отец. — Но может еще измениться. Первая шерсть у него сменится.
Они оделись и вышли. В сенях остановились. Отец зажег лампу. Он вывернул фитили, и язычок пламени осветил его лицо. Когда они вышли, свет почти погас. Отец прикрыл лампу полой. Они быстро пробежали по тропинке. Ветер становился сильнее. Он бил в лицо, за воротник текли целые потоки воды.
Отец откинул полу и достал лампу. Мигающий свет осветил двор. В углу что-то задвигалось и запищало. Послышались мелкие шажки.
— Он спрятался под сани, — сказал отец.
Они подошли к задним воротам, где стояли сани. Посветили лампой. И увидели испуганные глаза.
— Он здесь, — прошептал Мартин и протянул руки.
— Осторожнее, он боится, — предупредил отец.
Мартин осторожно коснулся мягкой шерсти. Щенок сначала вздрогнул, взвизгнул. Когда Мартин снова дотронулся до него, он прижался к его руке.
— Он весь трясется, — сказал Мартин, беря его на руки. — Ему холодно, — продолжал он, — его бы надо в хлев.
— Нет, — сказал отец, — а то корова может его лягнуть. Мы ему постелем на возу, до утра как-нибудь потерпит, а утром сделаем ему будку.
— Красивая будет собака, — сказал Мартин.
— А как ты его назовешь? — спросил отец.
— Тарзан, — ответил мальчик, немного подумав, не решаясь взглянуть на отца.
— Тарзан? Ладно, — сказал отец. — Где же ты это вычитал? Хорошее имя.
Мартин поднял голову; если бы отец сейчас на него посмотрел, он бы увидел в глазах сына слезы.
— Постели ему в возке, — сказал отец, — вниз положи соломы, а сверху сена, ему будет мягко и тепло.
