— Дядя, — начал он и тут же остановился.
— Чего тебе? — Дядя стоял не шевелясь, только стекло стало оттаивать от его дыхания.
Мартин поднял голову и посмотрел на него сбоку. Он собрал всю свою решимость.
— Когда ты встретишь отца, — сказал Мартин, опуская голову, — скажи ему, что у меня собака. — Он замолчал, и у него перехватило горло от волнения.
— Я все ему расскажу, — сказал дядя, глубоко вздохнув.
— И скажи ему, что я назвал ее Зора и как мы спасли ее от немцев.
— Я не забуду. Отец похвалит тебя.
Мартин отвернулся, ушел в глубь комнаты, незаметно утирая глаза. Он подошел к столу, отодвинул стул и сел, но усидеть не мог. Он вскочил и подошел к дяде.
— Пойдем, попрощаешься с ней, а то завтра у тебя времени не останется.
Дядя повернулся к нему, он был как будто удивлен, но, когда понял, о чем идет речь, он засмеялся и кивнул. Он обнял Мартина за плечи, прижал к себе, и оба они вышли из дому. Зора лежала в хлеву; когда они посветили на нее фонариком, она беспокойно отвернула голову от света. Она выглядела очень испуганной и успокоилась, только когда Мартин подошел к ней.
— Она еще боится людей, — сказал дядя, — но скоро привыкнет. Это все понятно.
Мартин наклонился к Зоре, погладил ее. Она сначала оскалила зубы, а потом прижалась к нему, и он провел рукой вдоль ее спины от самых ушей до хвоста.
— Где-то у нее болит, — сказал он. — Она вздрагивает, когда я ее глажу.
— Наверное, когда она заболела, они ее били, — Сказал дядя, наклоняясь к ограде. Он светил фонариком на мальчика и собаку.
— Хочешь погладить ее? — спросил Мартин, оборачиваясь к дяде.
— Лучше уж ее не трогать. Довольно, что я здесь стою. Она к тебе больше привыкла.
Дядя не светил больше фонариком на собаку, а направил его луч на стену. Свет рассеялся, и оба — мальчик и дядя — еще долго смотрели на собаку. Но вот во дворе послышались шаги. Они погасили свет, и собака тихонько заскулила. Кто-то закашлялся, остановился, но скоро шаги удалились. Они снова зажгли фонарик, и теперь им показалось, что Зора обрадовалась. Она несколько раз весело вильнула хвостом.
— Пойдем, — сказал дядя, — я уже посмотрел. Я скоро вернусь, а к этому времени она выздоровеет. И когда-нибудь мы пойдем с ней на охоту.
Они погасили фонарик и вышли. Когда они затворили за собой двери, они услышали, как собака тихонько протяжно завыла. Они постояли, огляделись, собака замолчала, и они пошли дальше.
Зора поправлялась. Однажды, когда Мартин принес ей еды, она приветствовала его по-новому: поднялась и стала вилять хвостом.
