Визит | страница 27

На стол упал браслет с изумрудом и за ним кольцо. Единственный предмет, новый в этой комнате. Он одного стиля с браслетом и с таким же камнем.

В пепельнице догорает сигарета, и дым почти вертикально поднимается к потолку. Возможно, в точке, где дым встречается с люстрой, он расплывается и рассеивается.

Шум воды в ванне перекрывает тиканье часов. В комнату проникает теплый пар и оседает на потолке, но больше всего над дверями. Из двух стеклянных стаканов на столе поднимается пар. В стаканах ложечки. Запах чая, слишком крепкого и темного, наполняет комнату. Сразу же после прекращения в ванной шума воды раздается звон ложечек о края стаканов.

Постель снова разобрана; в полутьме она видна хорошо. Один стул снова прислонен к изножию. На спинке его комбинация и лифчик. На сиденье темные силоновые чулки и пояс.

Сигарета в пепельнице догорела. Дым рассеялся по комнате, но запах остался. Подле пепельницы пачка сигарет, даже приблизительно не напоминающая сигареты «Клеопатра».

После того, как погаснет лампа на письменном столе, заскрипит кровать. Потом — ничем не тревожимая тьма.

— Тебе лучше? — слышится голос.

— Да, сегодня я сделал уже тридцать восемь шагов, — слышится ответ.

Кровать снова скрипнула, потом тишина. Тихое ровное дыхание не может нарушить тиканье часов.

День.

Я подхожу к калитке и звоню. Звонить второй раз не приходится — сразу же слышу шаги. Ручка поворачивается, дверь открывается. Передо мной высокий худой господин в цилиндре. Он смотрит на меня бледно-голубыми глазами, и нельзя сказать, что он удивлен. У него мечтательный, если не аскетический взгляд, но это может только казаться из-за блеска стекол очков. Господин подергивает мефистофельскую бородку, которая прикрывает выдвинутый вперед подбородок. Я стою достаточно далеко от него и вижу, как он топчется на одном месте в белых теннисных туфлях. Одет он в плащ и старый пуловер. Помятые узкие брюки стянуты сверху ремнем, из-под которого с левой стороны торчит рубаха. Это сплав джентльмена и моряка, только неизвестно, кто превалирует. Это господин Джойниус.

— Одас, — представляюсь я.

— Ах, так это вы интересуетесь моими опытами, — радуется господин Джойниус. — Прошу вас, войдите!

— Да, это я.

Он ждет, пока я войду, и тут же закрывает двери. Он оборачивается и идет на два шага впереди меня. Я стараюсь не отставать, поэтому у меня нет времени смотреть по сторонам. Я замечаю только какую-то выложенную камнями дорожку, цветник, и вот мы уже в большом помещении. Господин Джойниус движением руки приглашает меня сесть, Я устраиваюсь в мягком кресле подле низкого столика, и, пока господин Джойниус открывает бутылку водки и идет с ней, чтоб поставить ее на стол вместе с двумя рюмками, я оглядываю комнату и слежу за его движениями. Прежде всего он делает очень широкие шаги даже в комнате, однако нельзя сказать, чтобы он сильно жестикулировал. На фоне белых стен его движения проецируются врастяжку. Он садится в кресло напротив меня, подняв рюмку. После первой же рюмки он затыкает бутылку пробкой и отставляет ее на дальний конец столика.