Впрочем, не это было самым главным. Канадзава ненавидел, смертельно ненавидел простых людей. Ненавидел их и в то же время боялся. Он и до сих пор не мог забыть пережитого тридцать лет назад, когда он, новоиспеченный офицер, был отправлен на подавление так называемых «рисовых бунтов». Если бы не случайность, он заплатил бы тогда жизнью за первый военный поход. Не раз, просыпаясь ночью, Канадзава обливался холодным потом - во сне он снова видел толпу безоружных крестьян, кидающихся в атаку на его отряд…
Генерал отхлебнул чай из чашечки. Он несколько успокоился и опять взял с подушки фотографию. С того дня, когда всплыло дело Фукуды, принесшее генералу почет и должность, он решил не выпускать его из своих рук. На него он возлагал большие надежды. Что из того, что Кроссби мобилизует всю полицию на охоту за Фукудой, если Фукуда для него только тень! А Канадзава знает его, хорошо знает! Правда, все агенты, которые видели Фукуду на демонстрации, не опознали его на этой фотографии, сделанной еще во время ареста в Маньчжурии. Но это не имеет особого значения - у Канадзавы есть еще отпечатки пальцев Фукуды. Такому сыщику, как Канадзава, не слишком трудно будет разыскать человека по отпечаткам.
Канадзава язвительно улыбнулся. Этот крикун Кроссби ухватился сегодня за фамилию Косуке. Но ведь Косуке не такой дурак, чтобы покорно выложить все Кроссби. Другое дело, если он столкнется с Канадзавой. Генерал стиснул зубы, рот его стал похож на длинную, узкую щель, за которой едва виднелся ряд редких зубов. Ничего! Придет минута, когда можно будет прижать этого Косуке к стене. Пока еще рановато…
Канадзава был уверен, что из трех человек, возглавляющих розыск, только он имеет шансы на успех.
Риуси разрывается на части, но ищет вслепую. То же самое происходит и с Кроссби, который лишь хрипит от ярости. Только он, Канадзава, кое-что знает о Фукуде и мог бы помочь установить его личность.
Для генерала исчезновение агента, который следил за Косуке и клялся, что тот помог Фукуде бежать, было тяжелым ударом. Агент не сообщил тогда в комиссариате, кто, кроме Косуке и доктора, знает Фукуду. Теперь доктора уже нет, и единственным свидетелем остался шофер Косуке. Но тот не станет ничего говорить, если его не сразить вескими доводами. Но, впрочем, и в это Канадзава не верил. Слишком хорошо он знал коммунистов, чтобы надеяться сломить хоть одного из них и заставить просить пощады. Особенно такого, как Косуке, о котором он собрал немало сведений. Такой не поддастся!
