Дурманящим травам
исконно был рад;
свою мать не жалел,
а сестру свою проклял!
Но во имя чего
ты по краю ходил,
жил на грани, страдал,
обезьяну всё корчил,
блуд вторгал в своё сердце,
там ножом ковырял,
Бога тряпкою сделал,
а всех ангелов – зверьем?
Кто простит и поймёт
твой коварный демарш,
повергая в унынье
святейшее войско?
Кто же яд уберёт
из бессмертной души,
навсегда позабыв,
кем ты был,
кем ты стал,
кем ушёл в злую вечность…
Море могучее, море жестокое,
Ты ли нам песни поёшь по ночам?
Ветер зарёванный, стылый, колючий,
Что ж из цепей творишь ты бедлам
Маленький, юркий, скупой человечек
Выйдет из дому бродить по песку.
В море войдёт, взглянет на небо,
Поклониться низко двойнику своему…
Сны наяву
открытая дверь друг сидит на веранде
грузинский пьёт чай и кусает халву
он грезит о своей чайхане в Самарканде
где напишет роман о сне наяву
в том романе Любовь и немного разлуки
героиня печальна а завтра ей в Рим
в Риме столько людей что подохнешь со скуки
и уедешь в любимый заброшенный Крым
где-то в Керчи там у зелёного замка
о любви грезит девочка ростом в вершок
и на шахматном поле заблудшая дамка
в шашечной битве даёт нам урок
Я любил девочку тихую,
С нею считал звёзды.
Но вдруг пришло лихо
И я забыл, для чего мир создан.
Я любил девочку славную,
Каждый день мой был праздник.
Но спугнул злобу коварную
И пришёл январь – проказник.
Я любил девочку лучшую,
Для которой расстояние – не главное.
Но нашли грозовые тучи
И залили наши годы славные.
Любезный кот в черничном цвете
Вальяжно вышел на крыльцо
И горло в жарком минарете
Его лишь напугать смогло.
Взобрался кот на пальму смело,
Воззрился в дальние края.
Ему приятно было тело
Той женщины, что мыла якоря.
Кот просидел и час, и два.
Луна взбодрилась ночью той.
И девочка нашла слова,
И понесла кота с собой.
Бисквитный мальчик
Однажды, утренней порой,
О, чудный станчик!,
Попал к девице враз одной,
Бисквитный мальчик.
Имея жизненный устав,
Не знавший фальши,
Девица съела, тяжко встав,
Дивитесь дальше -
Пуд мёда, двадцать кренделей,
Ванили ложку,
И напоследок, веселей
Бисквитного Алёшку.
Затем, смиряя аппетит,
Запела громко.
И мчалась к ней, скрывая стыд,
Кухарка Томка.
Девочка
Сядешь робко на колени
Под картиной, где олени
Щиплют сладкую траву,
Будто в сказке наяву.
Чуть зевнёшь, потянешь вверх
Две руки, как ивы ветки.
На плечах поправишь мех,
Тот, который строго в клетку.
Заведёшь в миг разговор,
Как живётся бедной маме.
Взглянешь смело так в упор,
Словно уподобясь даме.
…Мне ты кажешься лисой,
Той лисою, что порою
