— Прилетим на Гуэро, напьюсь до беспамятства, — пробормотал Сэм, выходя из лаборатории. Донован вышел следом.
Когда они вернулись в рубку, Дьюи, закрыв глаза, полулежал в кресле. Услышав их, он поднял голову, вид у него было самый растерянный.
— Капитан, бывало ли с тобой такое, что ты открыл давно знакомую тебе книгу, но не можешь прочитать ни строчки? — проговорил он.
— Ты говоришь о себе? — осторожно спросил Донован. — Не понимаешь, что ты делаешь? Забыл, как работать со спектрометром?
— Ну, все, приехали, — пробормотал Сэм.
— Ничего я не забыл, — укоризненно посмотрев на Сэма, ответил Дьюи. — Но я в принципе не понимаю, как интерпретировать полученные результаты. Они абсурдны.
— Ну, гораздо абсурднее было бы, если бы мы вообще не нашли на этой планете ничего странного, — сказал Донован, усаживаясь поудобнее. — Рассказывай.
Дьюи повернулся к экрану.
— Если коротко, то данные многоканального спектрометра, принимающего отраженное океаном излучение солнца, находятся в резком несоответствии с данными того же спектрометра, принимающего отраженное излучение белого лазера. То есть без подсветки видим одно, с подсветкой — другое. Этого мало. С подсветкой мы вообще не видим океана на том месте, где он должен быть.
— Не знаю, как вы, а я не удивлен, — сквозь зубы сказал Сэм.
— Если задать себе вопрос, а на какой высоте от уровня океана мы находимся, то, принимая от поверхности отраженный свет GSC 1954832, мы можем ответить на него точно и однозначно. Расстояние от кромки обрыва до воды 49,3 м. Но если просвечивать воду белым лазером, то однозначного ответа на наш вопрос мы не получим. Вот, смотрите, — он показал на график. — Оптическая плотность воды и воздуха, очевидно, разная, и между ними должна быть резкая граница — граница раздела двух сред. Но у нас нет этой резкой границы! Или, если хотите, эта граница имеет толщину около 4 м. На расстоянии 48,5 м от обрыва оптические свойства среды начинают меняться. Я не знаю, как интерпретировать это изменение. Его размерность фрактальна. Это может быть или очень плотный туман, или прозрачная шерсть, ну или что-нибудь еще в этом духе.
— Прости, я не понял. Шерсть из воды? — уточнил Донован.
Дьюи посмотрел на него и вздохнул.
— Я же говорил, что результаты абсурдны. Дальше еще интереснее. На глубине 52,7 м от обрыва луч наталкивается на что-то непрозрачное. Эта вторая граница дает слабый, но отчетливый сигнал. То есть без подсветки у нас есть водный океан глубиной в десятки и сотни километров. С подсветкой океана нет вообще — по крайней мере, океана, находящегося в привычном для нас физико-химическом состоянии. Сначала воздух, потом «водная шерсть», потом некое «дно». Заметим, это «дно» не абсолютно твердое, его глубина постоянно меняется в пределах пары десятков сантиметров.
