Непревзойденную живучесть являет миру жестоковыйный народ Книги. Их преследовали египетские фараоны, и где теперь фараоны? Их угнетала Римская Империя, и где теперь она? В Средние Века их гоняли по всей Европе с периодичностью лет в двадцать. Немногие государства дожили до наших дней и все они в итоге смирились с иудеями. Фашисты уничтожали их миллионами, но как-то быстро кончились сами. В Союзе за пятую графу еще прижимают, но я-то знаю, что это не мешает самым активным евреям карабкаться на вершины власти, да и недолго осталось тому Союзу.
Нет, их опыт — это тоже не вариант. Еще до краха Союза, иудеи побежали из него с невероятным энтузиазмом. Пусть не все, но многие. Значит, перспектив у государства рабочих и крестьян действительно никаких не было.
У этого государства, действительно нет перспектив. А вот у людей как раз есть! Задача вполне решаема, если народ не путать с людьми.
Народ — это всего лишь химера, созданная политиками из некой популяции хомо сапиенс. Никаких интересов он иметь не может. Но все же они есть. И по странному стечению обстоятельств, полностью совпадают с интересам власти и «элиты». Именно поэтому любая власть так заботится о «народе».
На самом деле, свое видение будущего имеют только люди, структурированные в коллективы. Чаще всего они просят: «Хотя бы не мешайте».
Кажется, я начал задумываться о построении нового мира. Поэтому, как минимум половина того, что удастся придумать, будет чушью. Но есть то, в чем я твердо уверен: наилучшего проекта нет и быть не может.
Новое общество будет не жесткой иерархической структурой, а организмом. Новый мир должен стать всего лишь стартовой площадкой, на которой могут рождаться и начинать свое развитие более совершенные способы организации людей. Люди выберут сами.
Похоже, я знаю, что делать.
17 сентября 1952 года, среда
«Правда» опубликовала текст советско-китайского коммюнике. Первый день после больницы.
В первую очередь, говорили мудрецы, единомышленников следует искать среди близких. Для начала я решил поговорить с делом. Наверное потому, что он всегда возился со мной больше чем родители, полагая наши забавы наилучшим для себя отдыхом.
Ага, именно так: первый ребенок — последняя игрушка, первый внук — первый ребенок.
— Дед вообще молодец — подумал я. Ровесник века. Совсем молодым рубился во 1 Конном корпусе Червоного казачества у Примакова. Выжил в Проскуровском рейде. Пришел домой, организовал артель механиков «Новатор». Добровольце вырвался на испанскую войну, и понеслось. Остановился, когда скинули в море самураев. В армии, как и после Гражданской, оставаться не стал, вернулся в город, к любимомой работе. Можно, сказать, детищу.
