Я заметил, что свободная женщина, которая носила короткую набедренную повязку, также ошивалась поблизости. Не обращая на неё своего внимания, я бросил девку на живот на сетку, а потом, перевернув её на спину, просунул её запястья и лодыжки сквозь ячейки сети определенным способом. Не став беспокоиться дальнейшим закреплением её конечностей, я присоединился к ней на полке. И уже через момент, она задыхалась от страсти, смотря на меня ошалелыми, но благодарными глазами, и извивалась в муках рабского оргазма. Довести свободную женщину до грани оргазма, хотя бы до того на который она способна, обычно может потребовать от трети до четверти ана. С другой стороны, рефлексы рабыни, в основном по психологическим причинам, и благодаря пройденной дрессировке, позволяют сделать это намного легче, глубже и чаще. И в этом нет ничего удивительного. В конце концов, свободная женщина — это свободная женщина, а рабыня — это рабыня.
— Купите меня, — заговорила рабыня, напряжённым голосом, едва только смогла прийти в себя. — У Вас же есть деньги. Купите меня, пожалуйста! Я буду хорошо служить Вам!
Благодарно поцеловав её губы, и поднялся с неё, и через мгновение уже стоял рядом с полкой, поправляя свою тунику.
— Я могу нарушить положение, Господин? — спросила она.
— Да, — разрешил я.
Девушка выпутала руки и ноги из сети и, соскользнув с полки, опустилась на колени передо мной. Когда она склонилась, чтобы поцеловать мои ноги, я увидел следы верёвок отпечатавшиеся на её спине. Рабыня подняла голову и посмотрела на меня.
— Прежде, до Вас, я не хотела быть превосходной, — призналась она. — Пожалуйста, простите меня. Накажите меня, если Вы того пожелаете.
Улыбнувшись столь искреннему признанию, я поднял её на ноги, и нежно поцеловав, сказал:
— Всё в порядке.
Она удивлённо смотрела на меня.
— А теперь беги, ищи твоего собственного владельца, — велел я. — И смотри у меня, только попробуй доставить ему меньше удовольствия, чем Ты только что доставила мне.
— Да, Господин, — улыбнулась она и, повернувшись ко мне спиной, исчезла в толпе.
Рабыня в первую очередь обязана думать о наслаждении своего собственного хозяина.
— Пага? — предложил раскачивающийся из стороны в сторону мужчина, и мы с ним обменялись большими глотками из наших бурдюков, я из его, а он из моего.
Я заметил, что та свободная женщина в бутафорском ошейнике всё также стояла и заворожено смотрела на меня. В ответ я принялся рассматривать её оценивающим взглядом работорговца. Меня заинтересовало то, что она отважилась приблизиться к полкам удовольствий. В момент, когда наши глаза встретились, я властно кивнул в сторону полки. Женщина в ужасе отпрянула.
