Окончив школу, Вивиан поступил на медицинский факультет университета Сорбонны, а его мать вышла замуж. Муж, Джозеф Стайп, богатый юрист, увез Элизабет в Америку. С отчимом отношения у доктора Мори не ладились, чего нельзя было сказать о Рене, его сводной сестре.
Итак, доктор Мори окончил университет и начал работать ассистентом профессора Аллара, известного парижского психиатра. Через пару лет (по примерным подсчетам, которые сделал Адам, доктору Мори тогда было двадцать семь, с учетом того, что он поступил в университет в восемнадцать) он начал свою практику. На этом история обрывалась. Вивиан проработал около года, и коллеги признавали, что молодой специалист подает большие надежды. История начиналась вновь уже в Мирквуде, когда доктор Мори, отпраздновав свой тридцать первый день рождения, блестяще защитил вторую диссертацию. На вопрос «по какой причине доктор покинул Париж» Адам ответа не нашел.
Тот факт, что склонность к медицине Вивиан получил от матери, сомнений не вызывал. От отца он перенял тягу к изысканным удовольствиям, часть из которых вряд ли можно было назвать приличными. Также он ценил искусство, в частности, театр, музыку и литературу — одна из статей рассказывала, что дома у доктора Мори есть большая коллекция редких книг.
Тайной для Адама оставалось только одно — как Вивиан ухитрился собрать эту коллекцию в городской квартире. Из прочитанного можно было сделать вывод, что тот владеет если не вычурным викторианским особняком на окраине города, то хотя бы домом в одном из хороших районов. Но доктор Мори жил в обычной квартире. Правда, в хорошем районе. И квартира была двухэтажной.
В свои тридцати три Вивиан оставался холостяком. Желтая пресса, на все голоса обсуждая его женщин, ни разу не писала о каком-либо серьезном романе. И эту чудную картину прекрасно дополняла Афродита Вайс, с которой он жил уже четыре года, и которую та же желтая пресса называла «гражданской женой доктора Мори».
Гражданская жена доктора Мори была младше его на десять лет — ей недавно исполнилось двадцать три. Девушка из простой семьи — ровным счетом ничего примечательного, если не говорить о внешних данных. И ее знакомство с Вивианом, и то, почему через три месяца после этого знакомства она перевезла свои немногочисленные вещи к нему домой, тоже оставалось тайной — не говоря уж о том, почему доктор Мори изменил своему тонкому вкусу и решил, если можно так выразиться, связать свою жизнь с выросшей в трущобах женщиной.
