— Я не думаю, что грех — это стремление к совершенству.
— Слово «грех» придумали те люди, которые боятся самих себя, доктор Гентингтон. Грех — это не запрет делать то, что может доставить вам удовольствие. Это добровольное заключение в придуманные кем-то рамки, которые не дают жить полной жизнью.
— Вы точно Дьявол, доктор Мори. Сегодня я в этом убедилась.
Вивиан подошел к ней и обнял за плечи. Анжелика вздрогнула и посмотрела на него в зеркало.
— Ни крестик, ни еженедельные походы в церковь не меняют вас изнутри. Сколько бы мы ни тянулись к религии, мы останемся людьми. Конечно, душа тянется к прекрасному, если ваши взгляды достаточно широки. Но помимо души у нас есть еще и тело. Мы изучаем психологию, соционику, физиогномику… но почему мы уделяем так мало внимания нашему телу? Науку о душе давно возвели в культ. А в культе тела есть что-то постыдное?
— В этом нет ничего постыдного, если не переходить границы.
— Границы, которые вам указала религия? Которые вам указывают окружающие, тем самым оправдывая в собственных глазах свою ограниченность? Или границы, которые придумали вы, опираясь на какие-то мифические моральные принципы? Для того чтобы узнать свои границы, вы должны узнать то, что находится внутри этих границ. Зачем рисовать карту, если вы и понятия не имеете, что это за карта и как с ней работать?
Теперь Анжелика смотрела не на свое отражение, а в пол, и молчала.
— Скажите что-нибудь, — попросил Вивиан. — Я чувствую себя неуютно.
— Я тоже чувствую себя неуютно.
— Тогда, думаю, мне лучше уйти.
Она коснулась его руки на своем плече.
— Нет, — ответила она негромко. — Я хочу, чтобы вы остались.
— Но вы сказали, что чувствуете себя неуютно. Я решил, что…
— Мне наплевать на то, что вы решили.
Вивиан коснулся ее волос. Анжелика снова смотрела в зеркало.
— У меня тоже есть границы, но через пять секунд я переступлю последнюю. И за ней границ нет.
— Хорошо. Вы поможете мне составить карту. Или, по крайней мере, сделать ее набросок.
Глава тринадцатая
Роберт Диксон уже давно причислил себя к людям, которых невозможно удивить. Нет, это вовсе не означало, что ему наскучила жизнь. Это, скорее, определяло его мировоззрение: что бы с ним ни происходило, он относился к этому с философским спокойствием, а его кредо была фраза царя Соломона «все пройдет — и это пройдет». Доктор Диксон родился в крошечном городке в Европе в семье военного, объездил почти весь мир, был дважды женат и имел троих детей, которые уже давно выросли и теперь жили собственной жизнью. Большую часть своей жизни Роберт, травматолог по специализации, проработал военным хирургом. Он успел побывать почти во всех горячих точках мира и увидеть практически все, что можно было увидеть. И поэтому он полагал, что его ничем не напугать — по крайней мере, чем-то, что связано с его работой.
