— Что-то случилось, — сказала я.
— Наверняка услышим об этом в вечерних новостях.
На пропускном пункте службы безопасности перед самым началом подъема дороги в горы особоуполномоченный малаец-полицейский опустил металлический шлагбаум и велел нам выйти из машины. Еще один полицейский, стоявший за насыпью, держал нас на мушке ручного пулемета «брен», пока третий обыскивал нашу машину и совал под нее зеркало на колесике. Остановивший нас особоуполномоченный попросил предъявить удостоверения личности. Меня сильно разозлило то, что он принялся обыскивать меня, а Магнуса не тронул. Подозреваю, что, охлопывая и ощупывая мое тело, он меньше обычного давал волю рукам: я не была привычной ему простой китаянкой-крестьянкой да и присутствие Магнуса, белого человека, видимо, сдерживало.
Вслед за нами особоуполномоченный остановил пожилую китаянку, велел ей слезть с велосипеда. Лицо ее скрывала сплетенная конусом соломенная шляпа, а штанины черных хлопчатобумажных брюк стояли колом, измазанные засохшим млечным соком каучукового дерева. ОУ залез на самое дно ее плетеной ротанговой кошелки и вытащил оттуда ананас. «Tолонг, лах, толонг, лах»[36], — умоляла женщина на малайском. Полицейский потянул за верхушку: дно ананаса отвалилось и плод распался на две половинки. Из выдолбленных внутри пустот на землю потекла струйка сырого риса. Причитания старой китаянки стали еще громче, когда полицейские потащили ее в стоявшее у обочины укрытие.
— Умну, — заметил Магнус, кивая на холмик риса на дороге.
— Полиция как-то схватила сборщика каучука, который тайком выносил сахар из своей деревни.
— В ананасе?
— Во фляге, где он его с водой смешал. Это было одно из первых дел, по которым я выступала обвинителем.
— И много у тебя было дел вроде этого? — спросил Магнус, когда ОУ, подняв шлагбаум, махнул нам рукой: проезжайте.
— Вполне достаточно, чтобы мне начали угрожать смертью, — ответила я. — Это была одна из причин, по которым я ушла с работы.
Не проехав и полумили[37], мы остановились, уткнувшись в очередь из крытых грузовиков с задранным брезентом. Сопровождавшие груз тощие китайцы сидели на джутовых мешках с рисом, обмахиваясь разлохмаченными бамбуковыми веерами.
— Отлично. Я уж волноваться стал, что мы прозевали конвой, — сказал Магнус, глуша двигатель.
— Мы же в гору ползком будем двигаться, — заметила я, оглядывая грузовики.
— Ничего не поделаешь, meisiekind[38]. Зато у нас, по крайней мере, сопровождение будет, — ответил Магнус, указывая на два броневичка в голове очереди.
