– Заткнись, дура! Молчи-и… Сам в ахере! Сиди тихо… Щас я… щас…
Но неугомонная, напуганная до смерти девушка продолжала выть и стонать на все лады. Алик выбирал места с наименьшим скоплением народа и пришлых чужаков, дабы не сбить еще кого-то и не напороться на огонь злых басурман. Мимо мелькали французские солдаты времен войны 1812 года, какие-то рыцари в доспехах и иногда на конях-тяжеловозах, раз встретились фрицы из кино про войну, но автомобиль ушел и от этих.
В одной из подворотен Альберт остановил джип и долго сидел, упершись потным лбом в руль. Молчал и думал. Размышлял по поводу причин появления всех этих ряженых, которые на поверку оказались настоящими убийцами из прошлого. Причем из разных эпох. Что им нужно здесь, в двадцать первом веке, в современном закрытом городе стратегического назначения, парень никак не мог додуматься. Где полиция, где военные и ОМОН? Почему эти уроды безнаказанно рыскают по городу и крушат все вокруг, убивают всех подряд, бесчинствуют на русской земле, хотя все родом из зарубежья. Как в одночасье все эти кочевники Золотой Орды, крестоносцы, наполеоновцы и фашисты очутились в одном месте? Прямо из воздуха, которым горожане дышали. Которым дышал он, Альберт Ливадный.
– Твою мать!
Алик стукнул кулаком по рулю. Услышал тихие всхлипы подружки, посмотрел в зеркало заднего вида, заметил размазанную на лице тушь, красное вспотевшее лицо, мокрое от слез, взгляд мольбы и страдания. Ему не стало жаль эту девочку, не хотелось уже утешить или дальше мучиться разводить ее на секс. Теперь другие чувства овладели парнем. И о другом.
Он осторожно приоткрыл дверь, рукой нащупав рукоятку металлической бейсбольной биты, так полюбившейся «золотой молодежи» дорогих иномарок. Стало чуть спокойнее, но тут же из памяти выплыли сцены кровавой резни на дороге. Как легко чужаки справлялись с энчанами, сея смерть.
– Тут не бита нужна, а оружие посерьезнее, – вслух сказал он и вздрогнул от нового всхлипа Ленки, – да успокойся ты уже. И так тошно, еще стенания твои терпеть. Далеко живешь?
– Ты же… ты же подвозил меня, не помнишь… что ли? – заикаясь, пробурчала девушка, продолжая разукрашивать лицо на спецназовский манер стекающей тушью.
– Да разве упомнишь вас всех, где вы обитаете? Че, сложно сказать? Адрес скажи, до кровати доставить не обещаю, но до дома, поди, управлюсь. Хотя… до кровати, говоришь?!
Ленка часто заморгала, пыталась понять, на что он намекает. И поняла. Вдобавок и он еще подтвердил вслух:
