— Безделушка «Дождливый Питер», — хрипло прокомментировал Плу, — незаменимая в хозяйстве вещь.
Доктор с живейшим интересом разглядывал прозрачный конус, заключающий в себя микроскопическую Дворцовую площадь, полный прозрачного и синего масла. Ева встряхнула «Дождливый Питер» и на площадь начал падать призрачный и тоскливый дождик.
— Шесть с половиной лет назад была куплена Марго на день рождения ее молодого человека, — продолжал Плу, периодически давясь кашлем, — молодой человек повел себя как последняя скотина, за что подарка на день рождения не получил. Безделушка «Дождливый Питер» была сброшена с лестницы, чудом уцелела и была подобрана через пару дней, после того, как на ее никто не покусился. С тех пор «Дождливый Питер» Марго с завидным постоянством таскала его за собой с квартиры на квартиру, но недавно отправила в помойку. С начала эпохи разногласий между Анечкой и Марго, последняя не может избавиться от навязчивой картинки: она берет «Дождливый Питер» и бьет Анечку по голове. Последствия в этой мечте не учитываются — выброс приятных эмоций во время самого удара перекрывает все.
— Злобная девица, — вздохнул Тарзан, откидываясь на свой диван, сложив руки на груди.
— Ни в коем случае! — воскликнул Плу, — устала она, вот что. Обеим девочкам кажется, что они необыкновенно много прошли и повидали, хотя, в принципе, это не так. Однако обе устали от перечисления собственных несчастий, которые, как ордена, хранят в маленькой коробочке где-то на подкорке.
Ева аккуратно отложила в сторону «Дождливый Питер» и опустилась обратно на пол. Пол принялся услужливо пухнуть, подхватывать ее и обрастать подушками. Через пару секунд Ева, как королева, высилась надо всеми.
— Вот, — Тарзан поднялся с дивана, прошагал к елке, пошарил под ней и извлек еще один подарок — кроваво-красный пакет с белым сердцем.
— Компот, — заявил Доктор и запрыгнул к Еве. Она рассеянно посторонилась и Доктор вольно привалился к ее боку. Ева лениво запустила руку под его шапочку и принялась задумчиво почесывать Доктора за ухом. Гора из подушек, на которой Ева восседала, принялась расти снова, некоторые из них обрастали золотыми кистями, покрывались Доктора, не спуская глаз с Тарзана, ковырявшегося в пакете. С призрачного потолка, затянутого туманом, начала медленно капать вода.
Тарзан нетерпеливо отмахнулся от импровизированного дождя, которым разразился потолочный туман, и извлек из своего пакета коробку с пирожными в форме сердечек — белый шоколад, розовый шоколад и бисквит, пропитанный коньяком.
